Слово в защиту Израиля - Алан Дершовиц Страница 27

Мы не спрашиваем об искренности или о человечности намерений муфтия или его соратников, но мы не можем забыть о том, что произошло с ассирийским меньшинством в Ираке, несмотря на обязательства, зафиксированные в договорах, и устные заверения; мы также не можем забыть о ненависти к национальному очагу, которую арабские политики никогда даже не скрывали, и что сейчас эта ненависть охватила все арабское население целиком. [167]

За годы изменилось немногое. Официальная радиостанция Палестинской автономии 30 апреля 1999 г. транслировала проповедь, в которой были следующие слова:

Земля мусульманской Палестины — это единое пространство, которое нельзя делить. Нет никакой разницы между Хайфой и Шхемом (Наблусом), между Лодом и Рамаллой, между Иерусалимом и Назаретом… земля Палестины — это священная земля вакфа, предназначенная для блага всех мусульман на востоке и на западе. Никто не имеет права делить ее или отказываться от какой-то ее части. Освобождение Палестины — долг всех исламских народов, а не только палестинского народа. [168]

А в 2002 г. верховный судья мусульманского суда в Иерусалиме, назначенный Ясиром Арафатом, сделал следующее заявление: «Вся Палестина — это исламская земля… Евреи узурпировали ее… Не может быть никаких компромиссов по поводу исламской земли» [169]. Специальная фетва запрещает даже продавать участки палестинской земли евреям, объявляя это «актом вероотступничества и отказа от ислама». По мнению ряда исламских ученых, евреям также запрещено управлять мусульманами или мусульманской землей [170].

В последние годы основная масса палестинских лидеров наконец заявили — хотя и не без некоторых двусмысленностей и опровержений, — что они признают существование Израиля, в том случае если он вернется к тем границам, которые палестинцы раньше агрессивно отвергали. Но многие другие палестинские и арабские руководители до сих пор сопротивляются идее образования двух государств. К их числу относятся не только государства-реджекционисты (такие, как Сирия, Иран и Ливия) и реджекционистские палестинские организации (такие, как Хамас, Хезболла и Исламский джихад), но также и ряд представителей «большинства», которые заявляют, что выражают интересы всех палестинцев. К числу этих людей принадлежит профессор Эдвард Сайд из Колумбийского университета, который пытался облечь свое категорическое неприятие существования Израиля в термины, «политически приемлемые» для секуляристов:

Единственная разумная линия поведения… состоит в том, чтобы рекомендовать палестинцам и тем, кто их поддерживает, возобновить борьбу против фундаментального принципа, поставившего «неевреев» в подчиненное положение на земле исторической Палестины… Только если указать на непреодолимое противоречие между тем фактом, что с одной стороны де-факто присутствует теократический и этнический эксклюзивизм, а с другой — подлинная демократия, — только тогда забрезжит какая-то надежда на согласие и мир в Израиле/Палестине. [171]

Сайд забывает упомянуть о том, что все без исключения мусульманские и арабские государства, в том числе Палестинская автономия, ставят евреев в положение гораздо ниже того, что имеют неевреи в Израиле, который в целом является секулярным государством. Сайд также предполагает, что альтернативной Израилю послужила бы «подлинная демократия», не желая признать, что ни одно арабское или исламское государство, в том числе Палестинская автономия, даже близко не подходит к Израилю по уровню демократии. Хотя Израиль очевидно является наименее теократическим и наиболее демократическим государством на Ближнем Востоке — как по закону, так и на практике, — Сайд клеймит именно Израиль, как будто бы это было единственное государство в регионе, где одна религия верховенствует над другой. Бремя объяснения такого рода двойного стандарта падает исключительно на него.

Недавние опросы общественного мнения, предпринятые палестинскими исследовательскими организациями, также показывают, что большинство палестинцев не принимают идеи образования двух государств. В одном опросе целых 87 % опрошенных высказались в пользу «освобождения всей Палестины» [172]. Даже Ясир Арафат, который долго отвергал саму мысль о двух государствах, а потом, казалось, принял ее, в разных аудиториях высказывается по-разному. После подписания соглашений в Осло, которые подразумевали непременное образование двух государств, удалось записать на пленку заявление, которое Арафат сделал в стокгольмском «Гранд-отеле», обращаясь к арабским лидерам:

Мы, члены ООП, теперь сосредоточим наши усилия на том, чтобы психологически расколоть Израиль на два лагеря… Через пять лет у нас на Западном берегу и в Иерусалиме будут жить от шести до семи миллионов арабов. Мы будем принимать всех арабов без исключения. Если евреи могут привозить всяких эфиопов, русских, узбеков и украинцев, утверждая, что все они евреи, мы можем привозить к себе самых разных арабов… [Планы ООП] состоят в том, чтобы уничтожить Государство Израиль и установить чисто палестинское государство. Мы сделаем жизнь евреев невыносимой с помощью психологического оружия и демографического взрыва; евреи не захотят жить среди нас, арабов. [173]

Это высказывание целиком соответствовало тем взглядам, которые ранее выражал Абу Ийяд, один из ближайших помощников Арафата: «В соответствии с поэтапным планом мы провозгласим палестинское государство на любой части Палестины, которую сможем отторгнуть у врага. Палестинское государство станет одной из стадий нашей долгой борьбы за освобождение Палестины по всей ее территории» [174].

Каковы бы ни были взгляды палестинцев и арабов в настоящее время, абсолютно бесспорно, что до совсем недавнего времени практически все арабы и палестинцы были единодушны в своем неприятии идеи образования двух государств. Не может быть сомнений также и в том, что это неприятие, продолжавшееся столько лет и обусловившее столько упущенных возможностей для компромисса, внесло огромный вклад в кровопролитие.