Грядущий Аттила. Прошлое, настоящее и будущее международного терроризма - Игорь Ефимов Страница 25

Монгольское нашествие обрушилось на цивилизованный мир в начале 13-го века, как взрыв, как извержение, как степной пожар. Его изучали и описывали историки многих стран и поколений, но до сих пор остаются два мучительных вопроса, не имеющих удовлетворительного объяснения:

Первый вопрос — почему — за счёт каких скрытых сил — каким колдовством они всегда побеждали?

Второй вопрос — под влиянием чего — с какой скрытой целью — поддаваясь каким инстинктам — они каждый раз почти поголовно уничтожали побеждённых?

НЕПОБЕДИМОСТЬ

Изучению военной машины монголов учёные посвятили десятилетия, написали сотни томов. Вот вкратце результаты их исследований.

Снаряжение монгольского всадника.

"Каждый воин имел щит, покрытый переплетёнными полосами толстой кожи. С левой стороны седла висели два лука: один для дальнего боя, другой — для ближнего. Справа — два колчана, и в них — не меньше шестидесяти стрел. К седлу прицеплено лассо, им ловили лошадей и пленников. Под левым локтём к поясу крепился кинжал. Вдобавок лёгкая кавалерия была вооружена мечом и двумя-тремя дротиками, а тяжёлая — ятаганом и четырёхметровым копьём с вымпелом из конского волоса".⁵⁴

О монгольском луке — отдельный разговор. В отличие от европейских луков, делавшихся целиком из дерева, монголы изготавливали свои, соединяя — склеивая? — деревянную основу с козлиным рогом и сухожилиями, покрывая всю конструкцию водоупорным лаком. Дальнобойность такого лука достигала 350 метров, сила натяжения тетивы — 80 кг. Для сравнения: лучшие европейские луки имели дальнобойность 250 метров, силу натяжения — 40 кг. Тетива натягивалась при помощи каменного кольца, надетого на большой палец. Стрелы в колчанах были самого разного назначения: для дальней и ближней стрельбы; стрелы со свистком для подачи сигналов; зажигательные стрелы; бронебойные, длиной в метр, с наконечником из закалённой стали.⁵⁵

Одет воин был в длинный шерстяной халат до щиколоток, штаны, меховую шапку с ушами, сапоги с толстыми подошвами. В его седельном мешке был кремень для разжигания огня, рыболовная леска с крючком, кожаная фляга для воды и молока, напильник для затачивания стрел, иглы и нитки, нож и топорик.⁵⁶ Сам мешок был водонепроницаемым, так что при нужде его можно было надуть и использовать во время переправы через реку.⁵⁷

Провиант.

О неприхотливости монголов ходили легенды. Европейцы верили слухам: эти дикари способны есть крыс, кошек, собак и даже вшей. На самом деле, при всей незамысловатости, диета кочевников была очень здоровой. Во время походов они питались молоком и мясом лошадей (поэтому предпочитали использовать кобылиц), или добывали продовольствие охотой и грабежом. "Марко Поло писал, что монгольский воин может проехать десять дней, ни разу не разводя костёр для разогрева еды, что они пьют лошадиную кровь и что каждый имеет при себе десять фунтов сухого молока: смешивая один фунт с фляжкой воды, он получает питательную смесь на день. Полоски вяленого мяса или творог он мог жевать во время езды; а когда ему доставался кусок свежей конины или баранины, он подкладывал его под седло, и там он за день размягчался и делался съедобным".⁵⁸

Подобная неприхотливость обеспечивала необычайную мобильность монгольских подразделений. Так как вся армия всегда состояла из одной кавалерии, у неё не было нужды в медлительных обозах с продовольствием. Монгольские всадники могли появиться там и тогда, где их никто не ждал, и так же внезапно исчезнуть. До тех пор пока у их лошадей хватало травы под копытами, сравняться с ними в манёвренности было невозможно.

Стратегия боя.

Фантастическая мобильность монгольской конницы соединялась с умением точно координировать перемещения мелких и крупных подразделений. Как правило, при приближении противника передовые отряды монголов изображали паническое бегство. И мусульманские, и русские, и европейские армии поддавались на эту уловку безотказно. Начиналось беспорядочное преследование "бегущих", каждый эмир, князь, граф старался первым нагнать неуловимого врага, покончить с ним, упиться славой и добычей. И каждый раз попадал в смертельную ловушку.

Первое столкновение монголов с европейцами произошло в 1221 году, на Кавказе. Испытанное в войнах с мусульманами войско грузинского царя Георгия Четвёртого Великолепного уверенно выступило навстречу вторгшимся азиатам. Сын Чингис-хана, Джебе, приказал своим всадникам изобразить отступление. Тяжело вооружённая грузинская конница погналась за ними, растягиваясь по пути в длинную беспорядочную колонну. Лошади грузин были совершенно измотаны долгим преследованием, когда перед ними внезапно вылетел из засады тюмень (десять тысяч конников) знаменитого полководца Судебея. "Убегавшие" всадники Джебе пересели на свежих коней, припасённых для них в условленном месте, и тоже обрушились на противника. Под тучей монгольских стрел грузинское войско стремительно таяло. Разгром был полным, почти вся грузинская аристократия осталась на поле боя.⁵⁹

То же самое случилось при первом вторжении в Россию. Монголы встретились с русской армией на берегу Днепра и девять дней изображали отступление — бегство — на восток, вдоль северного берега Азовского моря. Преследовавшие их дружины русских княжеств растянулись в пути, теряли связь друг с другом. Когда передовой отряд галичан столкнулся с готовой к бою монгольской армией на берегах реки Калки, командовавший ими Мстислав Удалой приказал атаковать, не дожидаясь подхода курской и волынской дружин. Тяжёлая кавалерия монголов, поддержанная конными лучниками, имела возможность разгромить подходившие русские дружины одну за другой: курян, волынцев, черниговцев, киевлян. Сорок тысяч русских воинов, включая шестерых князей, остались лежать на берегах Калки (31 мая 1223 года). Двадцать тысяч монголов гнали остатки русской армии обратно до Днепра, и потом их вожди пировали на досках, под которыми задыхались в агонии пленные русские князья.⁶⁰

Пятнадцать лет спустя началось второе — главное — наступление монголов на Россию и Европу. Армии польских, немецких, венгерских рыцарей были разгромлены в 1241 году с применением той же тактики: обманное бегство, заманивание в западню, и затем — туча стрел, сметающая беспорядочно мечущихся всадников и пехотинцев. После битвы при Легнице (9 апреля, 1241 г.) монголы подсчитывали число убитых врагов, отрезая ухо у каждого трупа. В качестве отчёта о сражении Батыю было отправлено девять мешков человеческих ушей.⁶¹ Передовые отряды монголов уже достигли окрестностей Вены и берегов Адриатического моря, когда внезапно был отдан приказ об отступлении: в декабре 1241 года, в далёкой монгольской столице Каракорум умер верховный хан Огодей (сын Чингиса), и все принцы и военачальники должны были вернуться для избрания нового владыки.⁶²