Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети - Евгений Морозов Страница 24

Интернет полностью или частично решил многие проблемы этого рода. Он прекрасно подошел для исследовательских целей, однако оказался не слишком подходящим для вовлечения в диссидентское движение умных, высокообразованных людей. Совместная работа сейчас не требует больших хлопот и затрат. Ученые получили доступ к большему количеству статей, чем они могли мечтать. Ограничения на выезд отменены, а исследовательские бюджеты заметно увеличились. Ожидается, что к 2020 году китайские ученые будут публиковать больше статей, чем американские, и это неудивительно. Но важнее всего то, что, способствуя интеграции ученых и интеллектуалов из авторитарных государств в глобальную интеллектуальную сферу (теперь и они могут следить за дискуссиями на страницах “Нью-Йорк ревю оф букс”), интернет привел к утрате связей этих интеллектуалов со своим, местным сообществом. Российские либеральные интеллектуалы собирают большую аудиторию в Нью-Йорке, Лондоне, Берлине, чем в Москве, Новосибирске или Владивостоке, где они мало кому известны. Неудивительно, что эти люди знают гораздо больше о том, что происходит в Гринвич-виллидж, чем в собственном муниципалитете. Их связь с национальной политикой своих стран нарушена. Парадокс заключается в том, что эти люди, получив широкие возможности для выражения недовольства происходящим, отошли от политики.

Увы, ни один из крупных российских писателей, довольно активных в интернете, не удосужился хотя бы упомянуть в блоге о результате президентских выборов 2008 года в России. Элен Раттен из Кембриджского университета первой заметила почти полное отсутствие реакции на это важное политическое событие: “Никто из [ведущих блог] писателей… не включил компьютер и не отреагировал на новости, которые должны были охватить все интеллектуальное сообщество”. Вместо этого столпы современной русской литературы решили посвятить свои первые после выборов записи: а) обсуждению недавней интернет-конференции, б) размещению театральной рецензии, в) описанию гигантского пирога с “вишенками и персиками”, виденного не так давно на книжной ярмарке, г) рассуждению об Уолте Уитмене, д) рассказу о человеке с двумя мозгами (остается надеяться, что хоть это явилось аллегорией странного альянса Медведева и Путина). Евгений Евтушенко совсем не это имел в виду, когда заявлял, что поэт в России – больше, чем поэт.

Это едва ли подходящие условия для борьбы с авторитарной химерой. Все потенциальные революционеры, кажется, пребывают в приятной интеллектуальной ссылке где-то в Калифорнии. Массы перенеслись в Голливуд с помощью файлообменника BitTorrent, а элиты курсируют между Пало-Альто и Лонг-Бич посредством лекций TED. Кто же тогда поведет за собой “цифровых революционеров”? “Ржачные котики”?

Очевидно, что интернет затрудняет, а не поощряет стремление людей к беспокойной жизни – уже потому, что имеющиеся альтернативы политическим действиям гораздо приятнее и безопаснее. Однако это не значит, что Западу следует прекратить отстаивать беспрепятственный (читай: неподцензурный) доступ к интернету. Скорее, нужно найти способ заменить нынешнее стремление сделать интернет свободнее комплексом мер, которые смогут вовлечь людей в политическую и социальную деятельность. Нам следует иметь дело и с любителями видео с котиками, и с читателями антропологических блогов. Иначе мы рискуем однажды столкнуться с целой армией людей, которые свободно пользуются интернетом, но лишь затем, чтобы найти любовника, посмотреть порнушку и узнать свежие сплетни о знаменитостях.

Информационный потоп сам по себе не способствует демократизации, поскольку может разорвать некоторое количество малозаметных, но важных связей, способствующих развитию критического мышления. Только теперь, когда даже демократические общества сталкиваются с бесконечным наплывом контента, мы понимаем, что демократия – это гораздо более сложное, хрупкое и капризное создание, чем мы думали, и что некоторые условия, сделавшие ее возможной, присущи лишь эпохе, когда информации не хватало.