Цель номер один. План оккупации России - Михаил Антонов Страница 22

Ниязов не забывал и о духовных потребностях мусульман. В своем родовом поселке Кипчак в пригороде Ашхабада он построил самую большую в Средней Азии мечеть Духовности, у стен которой сооружен мавзолей, где покоились его родители и братья и где он сам упокоился после своей смерти.

Не обойдены вниманием и повседневные нужды обитателей столицы: создана сеть бензозаправочных станций, поскольку на улицах много автомобилей, в том числе и «Мерседесов». Повсюду – пункты химчистки и иные предприятия службы быта.

Как и во всем Туркменистане, в столице есть государственные (с регулируемыми ценами) и частные (со свободным ценообразованием) магазины. В частных цены выше, но они привлекают покупателей тем, что работают без перерывов и допоздна (до 23 часов). Плотный ужин в ашхабадском кафе обойдется примерно в пять долларов. Арендовать такси на час можно за полтора доллара. Официальных пунктов обмена валюты нет, но доллары меняют на Русском базаре по коммерческому курсу, который в 4–5 раз выше официального. Вечером, после захода солнца, в Ашхабаде мало кого можно встретить на улице.

Высотные жилые дома, возводимые в столице отдельными ведомствами (а квартиры в них получают все – от шофера до министра) тоже напоминают дворцы, отличаются повышенным комфортом: высота потолков в них – четыре метра, единая система кондиционирования, в подъездах-вестибюлях пальмы. Для вселения в такую квартиру достаточно уплатить треть стоимости (при этом еще помогает профсоюз), остальное – льготный кредит банка на 15 лет, причем его погашение начинается лишь через 5 лет.

Те, кто не был в столице Туркменистана со времен СССР, не узнают ее. Ашхабад, прежде лежащий в пыли заштатный городок, сегодня стал одним из самых красивых городов Центральной Азии.

К строительству Ниязов широко привлекал иностранные, прежде всего французские и турецкие фирмы.

От Ашхабада до Ниссы, древней столицы Парфянского царства, тянется по предгорьям Копетдага «тропа здоровья» протяженностью около сорока километров. Это бетонная лестница с удобными перилами, беседками, в которых можно отдохнуть и спрятаться от полуденной жары, с освещением в вечернее время. Сам Ниязов время от времени проходил этой тропой.

В советские время только 3–4 процента выращенного в республике хлопка перерабатывалось на месте, остальное отправлялось в центральные области СССР, где вырабатывались ткани. При Ниязове эта доля повысилась до 50 процентов, в столице и ее пригородах, а также в районных центрах были построены текстильные фабрики, оснащенные самым современным оборудованием, что позволило им производить продукцию, конкурентоспособную на мировом уровне. Например, ткани со 100-процентным содержанием хлопка, выпускаемые джинсовым комбинатом в уже упоминавшемся поселке Кипчак, охотно покупают бизнесмены из Европы и Америки. Ниязов оставил контрольный пакет акций этих предприятий в собственности государства, и местные жители могут покупать эти ткани, например, приобретать за 2–3 доллара джинсы, не уступающие по качеству американским. Если бы предприятия находились в собственности у частников, те продавали бы всю продукцию за рубеж, где цена на нее намного выше. Туркмены вообще предпочитают одежду отечественного производства, потому что в республике выпускают прекрасный трикотаж, сорочки, костюмы, национальные платья.

Преобразились и другие города республики, в них тоже строились текстильные фабрики с новейшими технологиями. Расчет был на то, что такие фабрики будут построены в каждом крупном хлопкосеющем районе республики, и они тоже станут поставлять свою продукцию в развитые страны Запада.

Построена железная дорога Теджен – Серах, после соединения которой с иранским Мешхедом открылась возможность для движения поездов между Стамбулом и Пекином. А это еще один участок восстанавливаемого Великого шелкового пути в обход России. Своими силами Туркмения построила и железную дорогу Туркменбат – Керки, и 200-километровый газопровод Корпедже – Курт-Куи.

Предметом особой гордости Ниязова стала реконструкция нефтеперерабатывающего завода в бывшем Красноводске (город был переименован в Туркменбаши), которая обошлась в 1,5 миллиарда долларов. На месте старого предприятия с изношенным оборудованием возник самый современный по технологическому оснащению в Центральноазиатском регионе комплекс нефтеперерабатывающих заводов. Благодаря этому Туркмения не только довела до мировых стандартов качество переработки своей нефти, но и освоила производство новых видов продукции – полипропилена и смазочных масел, идущих на экспорт. Словом, в маленькой Туркмении за 15 лет независимости построен больше объектов важного народнохозяйственного и общественно-политического значения, чем в 145-миллионной России. Почему бы российской власти не использовать и этот опыт Туркменбаши?

Надо заметить, что не все в Туркмении разделяли эту страсть Ниязова к строительству. Некоторые критики заявляли, что лучше было бы направить средства не на инвестирование грандиозных строительных проектов, а на повышение зарплат. Президент отвечал: «Зарплаты надо учиться зарабатывать. Но если бы мы с самого начала не вкладывали средства в развитие, мы по-прежнему оставались бы на обочине цивилизации».

Преуспела Туркмения и в привлечении иностранного капитала: в стране действуют около 80 иностранных компаний.

Туркмения, земли которой ранее, при Советской власти, использовались для выращивания хлопка, винограда, фруктов, бахчевых культур в интересах всего Союза, получала хлеб из других республик. Поэтому после распада СССР она оказалась в труднейшем положении. Ниязов поставил перед страной задачу: не только обеспечить себя хлебом, но и экспортировать зерно и муку. Некоторые экономисты пытались убедить его в бессмысленности этой затеи. Дескать, в условиях песчаных почв и постоянных засух выгоднее вкладывать деньги не в хлебное поле, а, скажем, в освоение нефтяных месторождений. Но президент был непреклонен. Он отвечал таким советникам:

«…проще закупать зерно за нефтедоллары. Но, во-первых, подземные кладовые не беспредельны. А, во-вторых, в процессе решения задачи достижения хлебной независимости мы дадим земле настоящего хозяина».

Но добиться намеченного было нелегко. Специалисты отмечают, что не раз правительству приходилось идти на списание долгов бывших колхозов и совхозов, а лично курирующий выполнение программы «Зерно» Ниязов прививал руководителям на местах любовь к хлебному полю методом кнута (преимущественно) и пряника. Глав администраций районов, не справившихся с хлебным заданием, он переводил на должности руководителей крестьянских объединений.

Крестьянам и всем желающим безвозмездно выделялись неиспользуемые и целинные земли (но без права продавать землю). Семейные и арендные хозяйства были освобождены от всех налогов. Земледельцы получали от государства кредиты по льготным ставкам и компенсацию 50 процентов затрат на приобретение семян, удобрений, технические услуги. По оснащенности села высокопроизводительной техникой лучших зарубежных марок – «Джон Дир» и «Кейс» – с Туркменией вряд ли может сравниться любая другая страна СНГ. С участием иностранных фирм возводились современные элеваторы, так что проблем с хранением зерна уже не существует.