1937 год: Н. С. Хрущев и московская парторганизаци - Кирилл Абрамян Страница 17

Необычное определение личности и деятельности Кагановича дал в середине 1930-х гг. писатель Андрей Андреевич Платонов: «Наиболее ярким примером, образцом человечности, соединенной с творческой энергией, с беспрерывной работой по преобразованию людей и природы, с могучим собственным ростом – является Л.М. Каганович. В этом человеке лежит средоточие и прообраз действительно нового, действительно коммунистического человека – существа столь одаренного творческой душой, которое еще никогда не населяло землю и не действовало с такой быстротой и могуществом в пользу большинства людей» ^[197]. Именно благодаря знакомству с этим человеком, Хрущев мог попасть на работу в Москву.

Они познакомились еще в 1917 г., в период Февральской революции ^[198], а начали работать вместе с 1925 г. на Украине. За период 1925–1928 гг., когда Каганович занимал пост генерального секретаря ЦК КП(б)У, Никита Сергеевич последовательно сменил должности ответственного секретаря Петрово-Марьинского районного комитета (Сталинский округ), заведующего организационным отделом Сталинского окружного комитета, заместителя заведующего организационным отделом ЦК КП(б)У. Хрущев вспоминал, что в Киеве он считался близким к Кагановичу человеком и не скрывал – «это так действительно и было» ^[199].

Примерно через год после перехода Кагановича на работу в Москву секретарем ЦК ВКП(б) Хрущев также приехал в столицу – поступать в Промакадемию им. Сталина. Когда комиссия по набору отклонила кандидатуру Никиты Сергеевича, тот обратился за помощью к Кагановичу. Лазарь Моисеевич поддержал своего протеже, причем сделал это весьма оперативно. Он вспоминал: «В Промакадемии было больше всего хозяйственников, которых тоже частично принимали с льготами по экзаменам, и я, посоветовавшись с товарищами Куйбышевым и Молотовым, позвонил по телефону и просил принять товарища Хрущева в Промакадемию» ^[200]. Сухие факты протоколов дополняют эти сведения. 16 августа к заседанию Секретариата ЦК был составлен список тех, кто не прошел комиссию и апеллировал за поддержкой в ЦК. Список возглавил Никита Сергеевич Хрущев ^[201]. Через три дня, 19 августа, Оргбюро утвердило список из 12 человек, командируемых в Промакадемию в 1929 г. Открывался он опять фамилией Хрущева ^[202].

Именно Каганович как секретарь ЦК и МК ВКП(б) при перевыборах бюро ячейки Промакадемии выдвинул кандидатуру Хрущева на пост секретаря в 1930 г. Без поддержки Кагановича не смог бы Никита Сергеевич, быстро меняя должности секретарей Бауманского и Краснопресненского райкомов, стать сначала вторым (1932 г.), а потом и первым (1934 г.) секретарем МГК.

Работа в Московском комитете являлась этапной в карьере любого партийца. Если работник хорошо зарекомендовал себя перед начальством, он вполне мог уйти на повышение и сделать успешную карьеру. Хрущев был далеко не единственным, для кого работа в Московском комитете, благодаря поддержке Кагановича, стала этапной. Например, Георгий Максимилианович Маленков, Владимир Александрович Донской и Алексей Иванович Ангаров перешли отсюда на работу в аппарат ЦК ВКП(б); Николай Федорович Гикало возглавил ЦК КП(б) Белоруссии, Иван Петрович Носов – Ивановский обком, Михаил Ефимович Михайлов (Коцелененбоген) – Калининский обком; Григорий Наумович Каминский – народный комиссариат здравоохранения СССР.

Не был Хрущев и единственным работником с Украины, кого Л.М. Каганович выдвигал на значительные посты в Московском комитете партии. Выдвиженцем Лазаря Моисеевича, к примеру, был Натан Вениаминович Марголин (Марголин-Циганов), знакомый Кагановичу еще с дореволюционной поры, а потом долго работавший на Украине ^[203]. Алексей Алексеевич Волков, Семен Захарович Корытный, Демьян Сергеевич Коротченко, Михаил Федотович Постоловский, Вениамин Яковлевич Фурер – все они также работали на Украине и были выдвинуты при посредничестве Кагановича на руководящие посты в московской парторганизации. Некоторых, как, например, Н.В. Марголина, Никита Сергеевич знал еще с 1920-х гг., со времен работы в аппарате ЦК КП(б)У (в начале 1930-х гг. они вместе учились в Промакадемии).

Впрочем, работа в Москве имела и отрицательную сторону. Не показав требуемых обстановкой и руководством деловых качеств, не проявив политических способностей, любой партиец мог очутиться на периферии, в лучшем случае заняв формально равнозначную должность. Так случилось с заместителем председателя Моссовета, ровесником Хрущева, Тихоном Серафимовичем Хвесиным. Его сначала перевели в Саратовский край, а потом назначили на должность председателя исполнительного комитета Саратовского краевого совета. Причем Каганович в телеграмме на его имя решил нужным подчеркнуть: «Считаю это для тебя солидным выдвижением на самостоятельную работу, в надежде, что справишься с этим большим делом» ^[204]. Для секретаря Московского областного комитета Василия Егоровича Егорова перевод в систему Центросоюза оказался еще болезненнее. Едва получив выписку из решения Политбюро, он писал Кагановичу: «Значит, так надо и я, конечно, буду работать, как и подобает большевику. Жаль, что я не оправдал твоих надежд на меня и сильно подорвал к себе твое доверие. Постараюсь снова завоевать твое полное доверие упорной работой на новом деле» ^[205].

Состав бюро Московского комитета партии отражал значимость тех или иных руководителей, важность тех или иных организаций. К таковым, помимо секретарей комитета, относились председатели Моссовета и Мособлисполкома (МОИК), полномочный представитель (с лета 1934 г. – начальник управления) НКВД по области, представитель от Московского военного округа (МВО). Двое последних, при необходимости, могли использовать это положение для кадровой помощи своим ведомствам ^[206].

В воспоминаниях Никита Сергеевич упомянул некоторых людей, с которыми работал в Московском комитете в ту пору. Преимущественно все они были членами или кандидатами бюро городского или областного комитета партии. К таким относился второй секретарь МК ВКП(б) Натан Вениаминович Марголин (Марголин-Циганов) – старый знакомый Хрущева и друг Кагановича, который, по мнению Никиты Сергеевича, «был человеком проверенным и хорошо известным» ^[207]. Секретаря Калужского райкома Бориса Ефимовича Трейваса Хрущев характеризовал как очень дельного, хорошего и умного человека, который «работал очень хорошо, преданно, активно» ^[208]. Секретарь Ленинского райкома Москвы, а с 1936 г. секретарь МГК Семен Захарович Корытный заслужил оценку дельного человека, хорошего организатора и хорошего оратора ^[209]. Все эти трое вместе с Хрущевым работали в первой половине 1931 г. в Бауманском райкоме и делали вместе с ним карьеру.