Геноцид - Сергей Глазьев Страница 14

Наглядным примером антисоциального эффектапроводившейся антиинфляционной политики может, в частности, служить опытпланирования бюджета на 1995 г. Осенью 1994 г., в ходе рассмотрения проектабюджета на 1995 г., правительством было принято административное решениесоставлять бюджет и прогнозировать параметры доходов, исходя из двухпроцентногоуровня среднемесячной инфляции. Сделано это было вопреки достоверным прогнозамведущих академических институтов, заключениям экспертов Государственной Думы идаже Министерства экономики, которые сходились на прогнозной оценкесреднемесячной инфляции в 5-8%. Последовавшее, тем не менее, утверждениебюджета, исходя из среднемесячной инфляции в 2,5% при фактических 7,5%, означалоежемесячное сокращение реальных доходов всех занятых в бюджетной сфере на 5%.Неудивительно, что реальные доходы населения в 1995 г. снизились на 13%, в томчисле зарплата – на 28%, а пенсии – на 19%. Зато правительство обеспечило себелегкую выполнимость формальных бюджетных обязательств, обратив к своей выгодеих инфляционное обеспечение. Это был вполне осознанный выбор правящей олигархиипри полном понимании социальных последствий трехкратного занижения темпаинфляции в расчете параметров государственного бюджета.

В дальнейшем перекладывание основной тяжестиподавления инфляции на население за счет сокращения бюджетных расходов сталоеще более явным. В 1997 г. правительство, грубо нарушив Закон о федеральномбюджете, просто сократило государственные расходы на четверть за счетсоциальной сферы и инвестиционных программ, поддержки производства и науки,чтобы увеличить расходы на оплату процентов финансовым спекулянтам погособязательствам, не выходя за пределы установленного дефицита бюджета. Аналогичнаяситуация сложилась в начале 1998 г., когда вместо исполнения Закона о бюджетеправительство установило себе производные лимиты бюджетных обязательств радиизыскания возможностей для своевременной уплаты астрономических процентов посвоим облигациям.

Цикл 5 – 1995-1998 гг. Втягиваниегосударственного бюджета, сбережений населения и денежных ресурсовпроизводственной сферы в «пирамиду» государственного долга, банкротчтвогосударственной финансовой системы.

Перераспределение расходов федеральногобюджета в пользу оплаты процентов по обязательствам госдолга стало яркимпроявлением истинных целей проводившейся экономической политики. В этомнаиболее наглядно видна связь антиинфляционной политики правительства сосверхдоходами финансовой олигархии. Высокая прибыльность спекулятивныхопераций, сложившаяся в период строительства финансовых «пирамид», с крахомпоследних была искусственно восстановлена правительством путем строительствасобственной финансовой «пирамиды» государственных краткосрочных обязательств, размещаемыхпод сверхвысокий процент для покрытия бюджетного дефицита.

Строительство новой финансовой «пирамиды»решало задачи обеспечения надежного источника сверхдоходов правящей олигархии иодновременно связывания свободных денежных ресурсов, нейтрализуя их давление нарост цен. Из всех разнообразных способов подавления инфляции правящейолигархией был выбран способ, обеспечивший ей извлечение гарантированныхгосударством сверхдоходов. Сверхприбыли, получаемые от спекуляцийгосударственными ценными бумагами, доходившие до 100% годовых и выше, выгляделиособенно контрастно на фоне многомесячных задержек заработной платы исоциальных платежей вследствие политики ограничения совокупного спроса. Следуетзаметить, что доходность эмитируемых российским правительством гособязательствмногократно превосходила общепринятую в мировой практике доходность такого родаценных бумаг.

Последующий опыт резкого снижения доходностиГКО в 1997 г. показал, что объективных причин к многократному завышению ихдоходности не было – спрос на них был бы достаточен и при норме реальнойдоходности в 3-4 раза меньше установившейся в 1995-1996 гг. Но зачем-то,вопреки мнению специалистов и в ущерб интересам казны, доходность погосударственным обязательствам устанавливалась на невиданно высоком в мировойпрактике уровне, что поддержало и без того мощный переток капитала изпроизводственной сферы в спекулятивную, а также полностью блокировалоинвестиции, вызвав почти полную трансформацию сбережений в ГКО. На фонекатастрофического сокращения производства и обнищания большинства населенияспекулятивный сектор российской экономики стал настоящей «страной Эльдорадо» ссамой высокой доходностью финансовых спекуляций в мире, где ничем не рискуяможно было в год получать сотни, а если повезет то и тысячи процентов прибыли.«Поле чудес» материализовалось в нашей стране, которая в кругах мировойфинансовой элиты закономерно стала восприниматься как «страна дураков»,раздаривающая свои богатства и свое будущее всем желающим. Несмотря наастрономическую доходность ГКО, притока частных денег для ее поддержания нехватало; Центробанку пришлось выступить главным покупателем ГКО (каксамостоятельно, так и через Сбербанк и другие аффилированные с ним коммерческиебанки), поддерживая их сверхдоходность и ликвидность. Доля Центробанка иСбербанка в размещении государственных долговых обязательств в банковскомсекторе достигла в 1997 г. 2/3, что свидетельствует об экономическойабсурдности реализованной технологии обслуживания дефицита бюджета: как и ранееее главным источником наряду со сбережениями населения стала денежная эмиссияЦентробанка.

Видимость макроэкономической стабилизациидостигалась самым примитивным способом – путем связывания свободных денег вспекулятивных операциях со сверхвысокой доходностью за счет государства,невзирая на пагубные последствия для производственной сферы и инвестиций.Пользуясь медицинской терминологией, экономику страны «посадили на иглу» стакими же последствиями, которые наступают в человеческом организме при леченииболезненных ощущений инъекциями морфия. Назначая сверхвысокие по мировым меркамставки доходности государственных краткосрочных обязательств и ставки поломбардным кредитам под их обеспечение, правительство и ЦБ временно привлекалии удерживали от опрокидывания на рынок огромный капитал, сбежавший вследствиепроводившейся экономической политики из производственной сферы, и поддерживалитаким образом видимость стабилизации обменного курса и цен на товарных рынках.Последняя достигалась путем фиксации обменного курса рубля на фонедоминирования импортных товаров в розничном товарообороте на рынках крупныхгородов, определявших ценовую динамику, а также фактического замораживаниясовокупного спроса за счет сокращения реально выплачивавшейся зарплаты черезсеквестирование бюджетных расходов, ухудшение финансового положения впроизводственной сфере и подавления инвестиций.Естественными результатами такойполитики стали: поддержание оттока капитала из производственной сферы,дальнейшее снижение инвестиций и производства, углубление платежного кризиса вреальном секторе, дальнейшее ухудшение финансового положения производственныхпредприятий, еще большее сокращение реально выплаченной зарплаты припродолжающемся быстром росте предпринимательских доходов.

Новым результатом стало втягивание государствав долговой кризис и переход бюджетного кризиса в хронический. К середине 1997г. экономика оказалась в ловушке долгового кризиса, когда обслуживание госдолганамного и устойчиво превышало возможности налоговой базы бюджета. Сам по себеизбранный способ балансирования бюджета путем быстрого наращивания и без тогоодного из самых больших в мире государственного долга на фоне почти бесплатнойприватизации большей части государственных активов, отказа государства отмногих доходных источников (таможенные пошлины на вывоз необработанного сырья,другие формы изъятия природной ренты в доход государства, госмонополия наоборот алкоголя, прибыль госсектора) свидетельствует о реальных мотивахпроводившейся стабилизационной политики. Размещая облигации государственногодолга под сверхвысокий процент и сокращая для обеспечения процентных платежейсоциальные расходы бюджета, правящая олигархия продемонстрировала классическоеповедение временщиков, решающих краткосрочные задачи личного обогащения исохранения у власти за счет разорения страны и будущих поколений.