Перевороты. Как США свергают неугодные режимы - Стивен Кинцер Страница 13

Двадцать пятого июля 1900 года генерал Вуд издал указ о выборах представителей в кубинское конституционное собрание. Явилась лишь треть лиц, имеющих право голоса, но и они отказались поддерживать американских кандидатов. Генерал Вуд охарактеризовал тридцать одного представителя как «около десяти исключительно превосходных господ, пятнадцать человек сомнительных способностей и репутации и около шести отборнейших мерзавцев Кубы».

Той осенью военный министр Элиу Рут, который ранее был ведущим юристом в Нью-Йорке, и сенатор от Коннектикута Орвилл Платт, председатель комиссии по взаимоотношениям с Кубой, совместно написали закон, который обозначил будущее острова. Документ, получивший известность как «Поправка Платта», стал важнейшим в истории американской внешней политики. Он дал США право контролировать Кубу, не управляя ею напрямую, а удерживая в подчинении. Позже Вашингтон применит ту же политику во многих частях Вест-Индии и Центральной Америки.

В «Поправке Платта» США соглашались положить конец оккупации, если Куба примет конституцию с положениями, которые дадут Штатам право на создание военных баз на острове, право наложить вето на любой союз между Кубой и другой страной, контролировать казначейство страны и, наконец, «вмешаться ради сохранения кубинской независимости или поддержания правительства, способного обеспечить сохранности жизни, имущества и личной свободы». По сути, «Поправка Платта» дала кубинцам возможность самостоятельно править страной, пока они позволяют США наложить вето на любое их решение.

Члены конгресса не могли не понять, что, проголосовав за «Поправку Платта», они нарушат клятву, данную Кубе менее трех лет назад. Каждому пришлось задать себе тяжелый вопрос, который «New York Evening Post» емко сформулировал в передовице: «Раз я дал торжественную и однозначную клятву о независимости Кубы, как я могу ее нарушить и в церкви благодарить Бога за то, что я не такой, как другие?» Сенаторы достаточно легко нашли ответ. Двадцать седьмого февраля 1901 года они приняли «Поправку Платта» в результате голосования – сорок три против двадцати. Все республиканцы выступили «за». Позже согласилась и палата представителей. Президент Маккинли подписал «Поправку» уже второго марта – и Куба погрузилась в то, что один историк назвал «необузданный ажиотаж».

«Вечером второго марта в Гаване творились беспорядки. Факельная процессия доставила Вуду ноту протеста в губернаторский дворец, а другая группа разыскала кандидатов в конституционное собрание и побудила их твердо стоять против американских требований. Похожие демонстрации прошли и на следующий день. Вне столицы, в других городах острова, люди засыпали местные власти возмущенными сообщениями. Массовые митинги вспыхивали то тут, то там, словно эпидемия. Пятого марта ораторы говорили процессии в Сантьяго, что, если США будут настаивать на своих требованиях, кубинцам вновь предстоит взяться за оружие».

Кубинские представители в конституционном собрании должны были решить, соглашаться ли с «Поправкой Платта». Американские чиновники заверяли их, что США не желают напрямую вмешиваться во внутреннюю политику Кубы, однако предупреждали: если «Поправка» не будет принята, конгресс применит более жесткие меры. После долгого обсуждения, большая часть которого проходила за закрытыми дверями, кубинские представители согласились, голосами пятнадцати против четырнадцати, выполнить требования США. Год спустя прошли выборы под американским контролем. Томас Эстрада Пальма, проживший в Нью-Йорке достаточно долгое время, стал первым президентом Республики Куба. Генерал Вуд, военный губернатор, упомянул в личном письме то, что и так понимал всякий разумный кубинец и американец: «Конечно, „Поправка Платта“ едва ли оставила Кубе право на независимость».

Пуэрто-риканская поэтесса Лола Родригес де Тио, которая провела годы на Кубе, однажды описала эти острова как «два крыла одной птицы». Американские сторонники экспансии думали так же. Когда Теодор Рузвельт готовился к отплытию на Кубу весной 1898 года, он отправил сенатору Генри Кэботу Лоджу письмо с предупреждением: «Не заключайте мир, пока мы не захватим Пуэрто-Рико». Лодж ответил, что не стоит беспокоиться.

«Мы не забыли о Пуэрто-Рико и намереваемся его заполучить, – заверил он товарища. – Если я не ошибаюсь, наше правительство теперь полностью направлено на тот же курс, к которому мы оба столь стремимся».

Остров Пуэрто-Рико, размером меньше одной десятой Кубы, никогда не выступал с оружием против Испании. Впрочем, как и на Кубе, там присутствовала знаменитая группа революционно настроенных интеллектуалов, которые воплощали собой национальную идею, что охватывала пламенем сердца многих жителей колоний во второй половине девятнадцатого века. Годами Испания сопротивлялась их желанию самостоятельно управлять страной. Однако все изменилось, когда в 1897 году премьер-министром стал сторонник реформ Пракседес Сагаста. Вскоре после вступления в должность Сагаста предложил автономию и Кубе, и Пуэрто-Рико. Кубинские повстанцы, провоевавшие уже много лет и вооружившие тысячи людей, жаждали лишь полной победы и с презрением отвергли предложение. Пуэрториканцы же мгновенно согласились.

«Жители Пуэрто-Рико в целом с ликованием восприняли новости из Испании касательно политической автономии, – сообщал в донесении американский консул Филип Ханна. – Местные, в большинстве своем, верят, что Испания делает им подарок, который их полностью устроит».

Испанское постановление об автономии дало пуэрториканцам право выбирать палату представителей, обладающую широкими полномочиями, включая выбор министров для управления островом. Двадцать седьмого марта 1898 года прошли выборы. Большинство проголосовало за либеральную партию Луиса Муньоса Риверы, редактора газеты «La Democracia» и пылкого лидера движения за автономию.

Местное правительство еще даже не успело приступить к работе, как в предрассветные часы двенадцатого мая семь американских кораблей заняли позиции перед городом Сан-Хуан, столицей Пуэрто-Рико. С первыми лучами солнца адмирал Сэмпсон приказал флагману, кораблю «Айова», открыть огонь по испанским позициям. Завязалась беспорядочная артиллерийская дуэль. Американцы выпустили тысячу триста шестьдесят два снаряда. Погибло около дюжины людей. Испанские защитники ответили четырьмястами сорока одним выстрелом и несколькими очередями из стрелкового оружия, однако им удалось убить лишь одного американского солдата. Через три с половиной часа грохот орудий стих. С военной точки зрения это была крошечная стычка, но она дала четкий сигнал: Пуэрто-Рико не избежит Испано-американской войны.

Следующие два месяца американские корабли поддерживали успешную блокаду, не позволяя испанцам доставлять запасы или подкрепление своим войскам в Пуэрто-Рико. Испанцы, впрочем, были слишком сосредоточены на Кубе и практически не уделяли внимания меньшему острову. Как и американцы. Надеясь воспользоваться ситуацией, семнадцатого июля члены новой палаты представителей Пуэрто-Рико провели первую сессию. В тот же день к работе приступил Кабинет министров под управлением Муньоса Риверы. Он удержал власть всего на восемь дней.

В восемь сорок пять утра двадцать пятого июля отряд морпехов с американской канонерки «Глостер» высадился около Гуаники, на юго-западном побережье острова. После небольшой перестрелки, в которой солдаты не пострадали, они оцепили город и подняли над зданием таможни американский флаг. Как только он затрепетал на ветру, США, по сути, взяли Пуэрто-Рико под контроль. Все органы испанской власти, включая автономное правительство, быстро исчезли.