Имя, ставшее эпохой. Нурсултан Назарбаев: новое прочтение биографии - Николай Зенькович Страница 13

Предварительного текста заявления не было. Его составляли прямо на заседании в течение трех-четырех часов.

На закрытой встрече с народными депутатами РСФСР Ельцин проинформировал их об обстоятельствах этой встречи. По словам российского лидера, от российских принципов не было отступления ни на шаг.

Горбачев вроде бы признал право республик образовать Союз Суверенных Государств, признал также право на политический суверенитет всех республик, которые не намерены заключать Союзный договор. Горбачев подтвердил, отметил Ельцин, что после принятия новой Конституции страны будут проведены выборы в новые органы власти, причем такой институт, как Съезд народных депутатов, скорее всего, будет упразднен.

Отвечая на вопрос, не откажется ли президент в очередной раз от своих слов, Ельцин отметил, что если это и произойдет, то тогда девять республик намерены заключить договор между собой, без Центра.

Мало кто верил, что отношения Горбачева и Ельцина после этого станут деловыми, сбалансированными, не говоря уже о дружеских. Слишком разные силы стояли за ними. Ельцин напролом, не скрывая своих намерений, рвался к власти, и его окружение подогревало это стремление.

24 апреля начал работу объединенный пленум ЦК и ЦКК КПСС. Открыл его Горбачев. Доклад делал глава правительства, член ЦК (но не Политбюро, как прежние премьеры) Валентин Павлов. Главная тема – положение в стране и пути вывода экономики из кризиса.

Павлов признал, что политическая и экономическая обстановка продолжала обостряться и достигла критической черты. Происходил распад государственных структур. В разгаре «война» суверенитетов и законов. Дисциплина и правопорядок упали до самой низкой точки. Страну сотрясали кровопролитные межнациональные конфликты. Небывалых масштабов достигла преступность. Один неосторожный шаг – и неизбежна катастрофа.

Почему это стало возможным? По словам Павлова, потому, что, приступая к перестройке, не представляли себе в полной мере ни всей тяжести положения страны, ни остроты накопившихся проблем и масштабов необходимых перемен. И самое главное, тогда не было и сейчас нет качественных ориентиров той системы, к которой предстояло двигаться.

Покритиковал партию – она утратила бдительность, не проявила тех бойцовских качеств, которые нужны в этих тяжелейших условиях. Выходило, что виновата партия, а не ее руководство.

Предложил немедленно ввести чрезвычайное положение на транспорте, в отраслях топливно-энергетического комплекса, металлургии. Высказался за особый режим деятельности в банковской системе, налоговой службе. При необходимости чрезвычайное положение должно вводиться и в отдельных регионах страны.

Первым в прениях выступил руководитель Компартии Украины Станислав Гуренко. Заявил, что за последние годы теряется то, что создавалось страной за десятилетия. Потребовал вновь законодательно закрепить за КПСС статус правящей партии, восстановить прежнюю систему расстановки руководящих кадров, контроль партии над средствами массовой информации.

Объединенный пленум ЦК и ЦКК КПСС продолжил свою работу и на следующий день. В его адрес поступали тысячи телеграмм от партийных организаций. Они ставили вопрос об отчете руководства ЦК, упрекали его в неадекватном реагировании на процессы, происходящие в стране. Форма телеграмм – радикальная, требовательная.

И действительно, положение в партии было катастрофическим. Продолжалась массовая сдача партбилетов.

Многие выступавшие выражали недоверие Генеральному секретарю, говорили о необходимости введения чрезвычайного положения, о созыве съезда или внеочередной конференции с отчетом Горбачева и всего руководства партии. Требовали одного из двух: либо навести порядок в стране, для чего безотлагательно ввести чрезвычайное положение, либо уходить в отставку.

Руководители Московской городской парторганизации Юрий Прокофьев, Ленинградской областной – Борис Гидаспов, Белорусской республиканской – Анатолий Малофеев требовали вновь законодательно закрепить за КПСС статус правящей партии.

Особенно остро выступил первый секретарь Кемеровского обкома А. Зайцев. На нем, выступившем двадцать третьим по счету, терпение Горбачева лопнуло.

Генсек, с затравленным видом сидевший в президиуме, не выдержал лавины обвинений, обрушившихся на него с трибуны. 23 выступления – и все против него. Побледнев, он встал и произнес:

– Ладно, раз так – я ухожу. Прошу рассмотреть мое заявление об отставке.

Объявили перерыв.

К обидевшемуся генсеку направились его любимчики и начали уговаривать снять сгоряча сделанное заявление об отставке:

– Михаил Сергеевич, дорогой, не покидайте нас. Не обращайте внимания, – они не ведают, что творят. Злость затмила им разум. Забудьте, что они сказали. Без вас на другой день от них ничего не останется.

Пока одна часть членов ЦК занималась увещеванием генсека, превознося его заслуги и заверяя, что без него все остановится, другая часть начала сбор подписей за снятие заявления Горбачева с обсуждения.

За считаные минуты Аркадий Вольский и Петр Лучинский собрали подписи 72 членов ЦК КПСС под заявлением, в котором выражали поддержку Горбачеву, осуждали тех ораторов, которые его критиковали, и ставили в известность, что откажутся работать в ЦК, если им не будет руководить Горбачев.

Среди подписавшихся – уйдет Горбачев, уйдем и мы – были известнейшие имена. В том числе и Нурсултана Назарбаева.

Началось экстренное заседание Политбюро. Решили Горбачева не отпускать.

Закончились закулисные шушуканья. Объявили заседание пленума.

По предложению Политбюро пленум принял решение: «Исходя из высших интересов страны, народа, партии, снять с рассмотрения выдвинутое Михаилом Сергеевичем Горбачевым предложение о его отставке с поста Генерального секретаря ЦК КПСС». Из 349 голосовавших эту резолюцию поддержали 322 человека, против высказались 13 человек, 14 – воздержались.

Секретари ЦК и обкомов, требовавшие смещения Горбачева и пытавшиеся таким образом спасти партию и страну, отворачивались от тех, кто собирал подписи в поддержку генсека. Ведь в канун пленума 26 крупнейших парторганизаций краевого и областного уровня открыто выразили недоверие Горбачеву. По сути, кипела вся партия! Но когда наступил момент принимать решение, у партийной верхушки затряслись поджилки, заработали инстинктивные номенклатурные тормоза.

Бакатин, критикуя выступление Гуренко и Прокофьева, сказал, что это поиск ведьм и неприятие инакомыслия в понимании социализма.

– Мы имеем дело, – сказал Назарбаев, – с попыткой похоронить идею обновления общества и государства, вернуть нас к командной системе, тоталитарному строю.

Чем была вызвана такая позиция Нурсултана Абишевича? Тогда на специально созванную пресс-конференцию в гостиницу «Октябрьская» приехали члены Политбюро Александр Дзасохов и Петр Лучинский, секретарь ЦК Валентин Фалин. Всех интересовала интрига с отставкой Горбачева. Еще бы: такое случилось впервые за всю историю партии. Пересказываю их ответы по своим рабочим записям, которые, надеюсь, помогут понять мотивы поступка Назарбаева и тех, кто воспротивился намерениям консерваторов отправить Горбачева в отставку.