Оранжевая мина - Александр Александров Страница 13

Язык Майдана был совсем другим, с точки зрения шахтеров Донбасса или металлургов Кривого Рога иррациональным. Там говорили и думали о свободе, Европе и рок–музыке. В.Осипов пишет: «Ющенко говорил удивительные вещи (ничего подобного украинцы не слышали никогда): вы навсегда запомните эти дни! Они пересекут вашу жизнь чертой! Вы никогда уже не будете прежними! Здесь и сейчас вы стали народом, решающим судьбу страны! Вы будете рассказывать внукам, что были с нами на Крещатике. Не дайте поставить себя на колени!»

В этих речах отсутствовала логика, но они оказывали сильное воздействие на чувства. Но в большой манипуляции сознанием игра на чувствах — обязательный этап. Лебон писал: «Массы никогда не впечатляются логикой речи, но их впечатляют чувственные образы, которые рождают определенные слова и ассоциации слов». Он особо подчеркивал, что «в своей вечной борьбе против разума чувство никогда не бывало побежденным».

Умелый руководитель толпы должен постоянно поддерживать ее состояние радостного возбуждения и веру в победу. В. Осипов пишет о том, как выполнялось это правило в Киеве: «Тимошенко кричала, что уже и депутаты Европарламента надели оранжевые галстуки, и в Москве на машинах оранжевые ленточки висят. В ее речах это звучало рефреном (который хором подхватывали): Сегодня Киев — завтра Москва».

Американский социолог Г. Блумер в работе «Коллективное поведение» пишет: «Функционирование пропаганды в первую очередь выражается в игре на эмоциях и предрассудках, которыми люди уже обладают». Кроме того, в области чувств легче создать «цепную реакцию» — заражение, эпидемию чувств. Здесь издавна известны явления, которых нет в индивидуальной психике, — подражание, стихийное распространение массового чувства. Наблюдатель событий в Киеве пишет: «Множество людей повязывают себе оранжевые повязки — символы принадлежности к оппозиции — на все части тела: руки, ноги, голову. Автовладельцы привязывают оранжевые ленточки на антенны, на зеркала, на колеса, ставят флажки внутри салона, ночами носятся по городу и сигналят в поддержку Ющенко (три сигнала — по количеству слогов в фамилии Ющенко). Безусловно, эта массовая истерия явно не оплачена» [27]. Украинское телевидение передавало даже репортажи о киевлянах/выводивших на улицу своих кошек и собак с повязанными оранжевыми ленточками.

Едва ли не главным чувством, которое шире всего эксплуатируется в манипуляции сознанием, является страх. Есть даже такая формула: «Общество, подверженное влиянию неадекватного страха, утрачивает общий разум». Поскольку страх — фундаментальный фактор, определяющий поведение человека, он всегда используется как инструмент управления. Причем используется не страх, отвечающий на реальную опасность, а страх иллюзорный, «невротический», который создается в воображении, в мире символов, в «виртуальной реальности».

Мы видели проявления такого иррационального страха в большой «бархатной» революции в Москве в августе 1991 г. М. Леонтьев писал тогда в «Независимой газете»: «Никогда ни в одном государстве мира военный переворот не означал такой физически ощутимой угрозы жизни для десятков тысяч предпринимателей. И никогда демократия не получала столь единодушной поддержки от бизнеса». Представьте только — ожидать, что ГКЧП поставит к стенке «десятки тысяч предпринимателей»!

«Щепотку страха» добавляли к своим вызывающим эйфорию лозунгам и вожди «оранжевой революции» на Майдане. В.Осипов пишет: «Речи лидеров оппозиции — Ющенко, Тимошенко, других — были очень хорошо построены. Их смысл сводился к тому, что любой новый ход оппозиции объявлялся очередной победой, но при этом всегда подчеркивалось, что нельзя расслабляться, нельзя уходить с Майдана! В каждом выступлении звучало: власть уже кому–то раздает дубинки, прибыли толпы люмпенов из Донецка, где–то прячется московский спецназ… Утверждалось: мороз приходит из Кремля!»

Толпа верила этому. Процитированный выше наблюдатель (С. Вальцев) пишет о настроениях на Майдане: «Их (в том числе состоятельных людей и существенную часть интеллигенции, студентов и старшекласников) легко запутать, обмануть… По отношению к украинскому избирателю применялись отточенные до деталей западными политтехнологами методы оболванивания больших масс людей. Избирательная кампания Ющенко — это сплошной черный пиар, цель которого разжечь антирусские настроения и заставить поверить, что украинцы живут плохо из–за России. Абсолютное большинство ющенковцев верит в то, что в Украину приехал русский спецназ, готовый убивать беззащитных украинцев. Все видели этот эфемерный спецназ, а отличили его по говору. Люди верили не только в ахинею про русский спецназ, но и про российские войска на границе, про тайные планы вторжения российских войск, про то, что русские обворовывают бедных украинцев и т.д.» [28].

Трудно поверить, что образованные люди в Киеве верили в страшный русский спецназ, но это так. Уже с конца XIX века ряд европейских ученых (особенно Гюстав Лебон) акцентировали внимание на значении внушения в общественных процессах. Лебон много писал о податливости внушению как общем свойстве толпы: «Первое формулированное внушение тотчас же передается вследствие заразительности всем умам, и немедленно возникает соответствующее настроение». Была даже выдвинута гипотеза о наличии у человека «инстинкта подчинения». В 1903 г. русский психофизиолог В.М.Бехтерев издал книгу «Внушение и его роль в общественной жизни». Он описал явление массового внушения под влиянием «психического заражения», то есть при передаче информации с помощью разных знаковых систем.

Лебон неоднократно возвращается к роли образов в программировании поведения: «Толпа мыслит образами, и вызванный в ее воображении образ в свою очередь вызывает другие, не имеющие никакой логической связи с первым… Толпа, способная мыслить только образами, восприимчива только к образам. Только образы могут увлечь ее или породить в ней ужас и сделаться двигателями ее поступков».

Поэтому помимо чувств важнейшим объектом манипуляции сознанием является воображение — превращение какой–то частички реальности в образ, создаваемый сознанием (фантазией) человека. Лебон писал в книге «Душа толпы»: «Могущество победителей и сила государств именно–то и основываются на народном воображении. Толпу увлекают за собой, действуя главным образом на ее воображение… Не факты сами по себе поражают народное воображение, а то, каким образом они распределяются и представляются толпе. Необходимо, чтобы, сгущаясь, если мне будет позволено так выразиться, эти факты представили бы такой поразительный образ, что он мог бы овладеть всецело умом толпы и наполнить всю область ее понятий. Кто владеет искусством производить впечатление на воображение толпы, тот и обладает искусством ею управлять».

Когда читаем речи ораторов «бархатных» и «оранжевых революций», можно видеть, что они строятся не из рациональных понятий и категорий, а именно из образов. Они заполняют пространство, как призраки — народ и быдло, «донецкие урки», русский спецназ… Максимальной подвижностью и уязвимостью перед манипуляцией обладает сочетание двух «гибких» миров — воображения и чувств. Говорят, что эмоции — основные деятели в психическом мире, а образы — строительный материал для эмоций. Карл Густав Юнг пишет: «Образы, созданные воображением, существуют, они могут быть столь же реальными — и в равной степени столь же вредоносными и опасными, — как физические обстоятельства. Я даже думаю, что психические опасности куда страшней эпидемий и землетрясений».