Грядущие войны Китая. Поле битвы и цена победы - Питер Наварро Страница 12

Эта проблема не могла бы достигнуть таких масштабов без прямого или косвенного участия государства. Центральное правительство в Пекине совершенно искренне выступает в защиту прав на интеллектуальную собственность, но в столице определяется политика и принимаются законы, а их реализация возлагается на местные власти, которые в той или иной степени сами вовлечены в производство контрафактной продукции.

Дэниэл Чоу, профессор Университета штата Огайо [26]

Возникает очевидный вопрос: почему правительство Китая попустительствует промышленному пиратству и производству контрафактных товаров? Ответ на него далеко не однозначен, поскольку на национальном уровне усилия государственных органов по борьбе с этим злом подаются с очень большой помпой. Ответ может быть получен путем изучения сложного переплетения экономических стимулов и культурно-исторических традиций. С экономической точки зрения поддерживаемое государством промышленное пиратство — важнейший макроэкономический и политический инструмент, позволяющий всем уровням китайского госаппарата контролировать инфляцию, создавать новые рабочие места, увеличивать собираемость налогов и повышать уровень жизни китайского народа. Одед Шенкар в этой связи писал:

Сегодня местные правительства и местные бюджеты напрямую и очень сильно зависят от налогов предприятий, производящих контрафактную продукцию и «клоны» известных марок. Пример — более 100 китайских автомобильных фабрик. Если им придется нести расходы по собственной разработке модельного ряда, они просто закроются. Некоторые муниципальные образования формируют почти весь свой бюджет из налогов, выплачиваемых расположенными на их территориях центрами торговли и складирования контрафакта, и им не хотелось бы лишаться этой статьи доходов, особенно в условиях, когда центральное правительство урезает их бюджеты. А центральное правительство закрывает на контрафактную продукцию глаза, поскольку понимает, что «контрафактная экономика» дает работу миллионам людей в условиях, когда безработица превращается в одну из самых главных проблем Китая. В случае закрытия этих предприятий есть риск вызвать народные волнения огромных масштабов, что особенно неприятно для политического режима, постоянно подчеркивающего свою приверженность порядку и стабильности. [27]

Именно из-за этого позитивного эффекта, который «контрафактная экономика» оказывает на национальную экономику в целом, на местах развилась своеобразная скрытая форма протекционизма со стороны чиновников в интересах местных производителей контрафактной продукции. По сути, это тот же тип «защитных мер», под колпаком которого государственные и частные предприятия засоряют окружающую среду, калечат своих рабочих и отделываются легким испугом при условии своевременных платежей в бюджеты всех уровней. Очень хорошо эту ситуацию описал Ли Ги-лон, руководитель одного из охранных предприятий Китая:

Объемы производства контрафактной продукции в Китае столь велики, что любые серьезные меры по борьбе с ними поставят национальную экономику на колени за несколько часов и разрушат намеченную еще Дэн Сяопином и неуклонно исполнявшуюся все последние 27 лет экономическую стратегию. На юге страны рухнут экономики целых провинций, и волна последствий докатится даже до центрального правительства в Пекине, поскольку часто фабрики и склады контрафактной продукции принадлежат крупным чиновникам и военачальникам. Судите сами: если торговля подделками и контрафактной продукцией составляет 7 % мирового товарооборота, две трети которого производит Китай, то китайская «контрафактная экономика» обеспечивает 5 % всей мировой торговли. И если нанести удар по производителям, туго придется не только малым предприятиям Китая. [28]

С другой стороны, для роста «поддельной экономики» существует и богатая культурная почва, удобренная странной смесью из постулатов маоизма и конфуцианских традиций. С момента основания КНР в 1949 году фундаментальные принципы отмены частной собственности и равного разделения благ никогда серьезно не ставились под сомнение. Выросло несколько поколений китайских руководителей, для которых вне пределов коллектива индивидуальные права собственности не существуют. Как писал бывший посол США в Китае Джеймс Лили, «мы жестко противостояли партийным руководителям, которые постоянно подчеркивали нам, что все новые мировые технологии являются достоянием масс». [29]

А если учесть, что этот маоистский постулат подкрепляется и всей китайской культурной традицией конфуцианства, то картина «пиратской экономики» приобретает куда более четкие очертания. С древнейших времен конфуцианская философия восхваляла имитацию образцов. И, как следствие, культурная среда для возникновения «экономики контрафакта» получила глубочайшее внутреннее культурное обоснование, которое приемлемо для большинства китайцев.