Путин. Путеводитель для неравнодушных - Владимир Рудольфович Соловьев Страница 12

Тема религии и современной политики чрезвычайно важна. В последнее время все войны называются религиозными и священными, хотя и не являются таковыми. Война в Ираке происходит не потому, что существовали или не существовали разведданные о реально происходящих событиях. Война в Югославии произошла не потому, что были или не были какие-то представления о том, что надо делать. Война в Афганистане и прочие — все было совсем по-другому. «Священные» войны случаются из-за личного представления мировых лидеров о том, что правильно, а что нет. В какой-то момент времени получилось, что одновременно в Штатах и в Англии к власти пришли люди религиозные и глубоко набожные. Такими являются и Джордж Буш-младший, и, как ни странно, Тони Блэр. Каждый из них оперирует доктриной христианской морали, может быть, даже особо это и не афишируя. Они принимают решения, базируясь на христианском представлении о добре и зле, поэтому в их речах так часто звучит христианская ритоика. Поэтому происходит и противопоставление их стран мусульманскому миру. Что-то носит извинительный характер, как высказывания о Югославии, но остальное звучит совсем по-другому, особенно когда речь заходит о глубинных конфликтах. Конфликт с Саддамом Хусейном — это не противостояние с мусульманством, это представление о том, что неправильно. Такова христианская обязанность западных политиков — творить верное.

Такой поход очень близок Путину. Для него, как для человека, который пришел к вере в достаточно зрелом возрасте, в определенный момент было сложно уберечься от излишнего клерикализма, потому что при Путине действительно произошла существенная клерикализация общества. Все больше возможностей появляется у церкви, все более модным становится говорить о православии, самодержавии и народности, и пышным цветом расцветает подобострастное желание оказаться святее Папы Римского, поговорить о нашем, о вечном.

Впервые за долгое время в России власть не является рационалистичной. Власть стала патриотически настроенной, но уважительно относящейся к гражданам любой религии и вероисповедания. Если посмотреть на состав нашего правительства, то там можно найти представителей самых разных народов, национальностей и вероисповеданий, причем на самых высоких должностях. В первую очередь важен профессионализм и личная преданность, а национальность и вероисповедание не играют никакой роли. Поэтому протестанта Германа Оскаровича Грефа может сменить мусульманка Эльвира Сахипзадовна Набиуллина, а Рашид Гумарович Нургалиев может легко сработаться с Николаем Платоновичем Патрушевым. Никаких проблем здесь нет. Это абсолютно нормально. Никакого государственного проявления антисемитизма тоже нет. Путин относится к своей должности и черпает вдохновение в продолжении традиции скорее царской власти, чем власти Политбюро. Он во многом перенимает опыт той национальной политики, которая проводилась в начале XX века, и именно поэтому встречается с религиозными деятелями: как с иудаистскими и мусульманскими, так, конечно, и с православными.

Более чем уважительное отношение Путина к вере и, в частности, к православию выражается не только в том, что он присутствует на пасхальных богослужениях, но и в том, что впервые за долгие годы в России бывшего главу государства проводили в последний путь по православному обряду.

Много говорили, что Путин очень близок с некоторыми деятелями церкви, и многие, зная серьезное отношение Путина к православию, пытались, эксплуатируя эту тему, сами приблизиться. Но психология Путина строится следующим образом: он всегда рассматривает, нет ли попытки манипуляции. Если он увидит, что такая попытка есть, моментально ставит барьер. Не случайно ряд банкиров, ставших сенаторами, как, например, Пугачев, которые кричат о своей близости к Путину и набожно крестятся, в последнее время вообще исчезли с публичной арены. Путин не позволяет бравировать своим именем в коммерческих и прочих делах, очень хорошо сознавая опасность использования духовных аспектов жизни для привлечения вполне конкретных материальных выгод. Он никогда не вступает в обсуждение богословских вопросов.

Путин все это делает корректно, чтобы ни в коей мере не передавить, не вызвать негативной реакции. Он относится к религии как человек культурный, цивилизованный и современный. Путина подталкивают к экстремальному религиозному движению, рассчитывая повысить роль религии, настаивая на отмене правила отделения церкви от государства, стремясь тем самым чуть ли не вновь воссоединить государство и религию. Путин с этим очень жестко борется, говоря: да, государство неправильно взяло что-то у церкви, ей необходимо это вернуть, но — церковь все же должна быть отделенной, однако основы православия в школе должны преподаваться. Горячие головы готовы были превратить Россию из светского государства в религиозное, а Путин всегда находит грань разумного, которая отсутствует у многих из тех, кто, только вчера узнав, что Бог есть, начинает неистово креститься и ненавидеть всех, кто не разделяет их сумасшедшую любовь. Путин в этом вопросе ведет себя как человек выдержанный, очень интеллигентный и, безусловно, верующий.