Идентичность - Фрэнсис Фукуяма Страница 10
Идентичность - Фрэнсис Фукуяма читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Но хотя тимос является универсальным аспектом человеческой природы, который существовал всегда, убеждение, что каждый из нас обладает внутренним «я», достойным уважения, и что общество может ошибаться, не признавая его, является относительно недавним явлением. Так что, хотя понятие идентичности коренится в тимосе, оно актуализировалось только в современности, в сочетании с понятием внутреннего и внешнего «я» и радикальным представлением о том, что внутреннее «я» ценнее внешнего. Это стало результатом как сдвига в понимании индивидуальности, так и кардинальных изменений общественных устоев, которые начали быстро развиваться под давлением экономического и технологического прогресса.
В отличие от тимоса, представляющего собой неотъемлемую часть человеческой природы, идея идентичности, которой еще только предстояло стать концепцией, формировалась по мере модернизации общества, начавшейся несколько веков назад. Возникнув в Европе, она впоследствии распространилась и укоренилась практически во всех обществах мира.
Основой — и отправной точкой развития — этой концепции стало ощущение разрыва между внутренним и внешним содержанием личности. Люди начали верить, что обладают истинной или подлинной идентичностью, скрытой в них, и что она так или иначе противоречит той роли, которую им отводит общество. Современная концепция идентичности наивысшей ценностью считает аутентичность, искренность, подлинность той внутренней сущности, которой не позволяют выразить себя. Эта концепция находится на стороне внутреннего, а не внешнего «я». Часто человек не понимает, в чем суть его внутреннего «я». У него есть только смутное ощущение, что он вынужден жить во лжи, отчаянно задаваясь вопросом: «Кто же я на самом деле?» Безрезультатные поиски ответа могут вызвать чувство отчуждения и тревоги, которое облегчается только с принятием внутреннего «я» и общественным признанием такого принятия. Соответственно, допустимо предположение, что внешнее общество должно быть способно к фундаментальным изменениям, чтобы суметь должным образом признать это внутреннее «я».
На Западе идея идентичности родилась в некотором смысле во время протестантской Реформации, и первым ее сформулировал монах-августинец Мартин Лютер. Лютер получил традиционное богословское образование и занял профессорскую кафедру в Виттенберге; десять лет он провел в трудах, чтении, раздумьях — и в борьбе с самим собой. По словам одного историка, Лютер «впал в отчаяние перед лицом Господа. Он хотел быть уверен, что угоден Богу, но смог обнаружить в себе только постоянство греховности, а в Господе — только неотвратимость суда Божьего, что обрекало на тщетность все его усилия по покаянию и попытки стяжать Божью милость» {1}. Следуя учению католической церкви, Лютер стремился найти утешение в смирении, пока не обнаружил, что он не сможет ничем подкупить, улестить или умилостивить Бога. Он обнаружил, что церковь воздействовала только на внешнее «я» — через исповедь, покаяние, раздачу милостыни и почитание святых, но ни один из этих внешних атрибутов веры не имел значения, поскольку божественная благодать снисходила на людей исключительно по милости самого Господа.
Лютер одним из первых западных мыслителей заговорил о внутреннем «я» и возвысил его над внешним социальным существованием. Он утверждал, что человек имеет двойственную природу — внутреннюю духовную сущность и внешнее телесное существо; и поскольку «никакое внешнее существо не имеет никакого влияния на создание христианской праведности или свободы», только внутренний человек может быть обновлен.
Внутренняя сущность человека может управляться одной только верой, как гласит Послание к римлянам [10:10]: «Кто верит сердцем — будет оправдан» [13], и поскольку оправдывает лишь вера, ясно, что ничем иным — никакими внешними трудами или действиями — «внутренний человек» не может быть оправдан, освобожден или спасен, и эти труды, какими бы они ни были, не имеют отношения к этому «внутреннему человеку» {2}.
Это признание — центральное для последующего протестантского учения — что лишь вера, а не дела в единый миг обеспечивает спасение души, — подрывало raison d’être (смысл существования) католической церкви. Церковь была посредником между человеком и Богом, но все ее ритуалы и деяния могли формировать только внешнего человека. Лютер был в ужасе от упадка и развращенности средневековой Церкви, но гораздо более фундаментальным откровением для него стало понимание того, что сама Церковь не нужна и даже богохульна в своих попытках «умолить» Бога или подкупить его. Лютер отказался от роли подростка, которого общество принуждает к послушанию; скорее, общество в его глазах должно было приспособиться к требованиям внутренней личности. Порожденная Лютером Реформация привела, вопреки его намерению, к падению Рима как Вселенской Церкви, появлению альтернативных церквей и целому ряду социальных изменений, в которых верующий был поставлен выше господствующих социальных структур.
Социологи долго спорили о том, были ли монументальные изменения, произошедшие в Европе после Реформации, — то, что мы называем модернизацией, — результатом действия материальных сил, или они продиктованы идеями, подобными лютеровским. Карл Маркс и современные неоклассические экономисты сказали бы, что идеи Лютера производны от материальных условий: без массового экономического недовольства и соперничества немецких князей его взгляды никогда бы не распространились так широко и быстро. С другой стороны, социолог Макс Вебер настаивал на примате идей: те самые материальные условия, которые изучают экономисты, могли сложиться лишь потому, что были узаконены изменениями в мышлении людей. Аналогичные условия в прежние времена не приносили тех же результатов, поскольку интеллектуальный климат был иным.
На мой взгляд, обе позиции отражают лишь часть истины, потому что причинно-следственные связи действуют в обоих направлениях одновременно. Очевидно, что материальные условия формируют восприимчивость людей к определенным идеям. Но идеи имеют внутреннюю логику, и вне задаваемых ими когнитивных рамок люди будут интерпретировать свои материальные условия по-разному. Это влияет на наше понимание развития концепции идентичности, поскольку она была обусловлена как эволюцией мышления, так и изменением условий жизни общества в целом в процессе социально-экономической модернизации Европы.
В пространстве идей, как мы видим, различие между внутренним и внешним, как и превознесение первого над вторым, начинается с Лютера [14]. Его первенство очень важно. Как и многие последующие мыслители, бившиеся над вопросом идентичности, он начал с мучительного поиска себя и того, каким образом он может стать угоден Богу. Внутренний человек не был добр, он был грешником, но мог быть спасен внутренним актом веры, не проявляющимся через какое-либо внешнее действие. Таким образом, к Лютеру восходит центральное для вопросов идентичности представление о том, что внутреннее «я» является глубинным и обладает множеством слоев, которые могут быть раскрыты только посредством личного самоанализа.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии