Вращая колесо Сансары - Геннадий Марченко Страница 9

В общем, следующий час у нас ушёл на выяснение отношений. Желая в будущем не оглядываться на какие-то недомолвки, выложил Лисёнку всё как на духу, естественно, признавшись, что подругу-соседку придумал на ходу. Даже рассказал о попытке Светланы закадрить меня на прошлогоднем банкете.

– Может, это была моя ошибка, что сразу тебе не рассказал, думал, было – и прошло, забудется. Вернее, ничего не было, я бы тебе ни в коем разе не изменил. А она вон видишь как, всё никак не угомонится, – подытожил я.

Честно сказать, далеко не был уверен, что Ленка не кинется собирать вещи с криком: «Всё, надоело твоё враньё, кобель несчастный, я возвращаюсь к маме и папе!» Но моя девочка оказалась более рассудительной.

– И как же быть дальше? – спросила она.

– Ну, если не прекратит ерундой заниматься, не угомонится, то придётся её мамашу проинформировать для начала, а в случае чего заявление в милицию накатать. Хотелось бы верить, что у неё хватит ума остепениться.

– Хотелось бы… А нож где?

– Эх, он же у меня всё ещё в кармане пиджака! Надо его в пакетик положить и заныкать куда-нибудь, как вещественное доказательство. Мало ли, вдруг Светлана решит задним числом заявить, что это я на неё с ножом кинулся.

А ещё через пятнадцать минут я с аппетитом уплетал куриный суп с клёцками на первое и картофельное пюре с парой котлет, поджаристых, как я люблю, с корочкой, на второе. Ну и стакан ароматного чая; давеча, пока с Лидой Клемент по рынкам и магазинам болтались, ухватил пару расписных жестяных коробок крупнолистового чая «Букет Грузии».

Разобравшись в отношениях с женой и с запоздалым обедом, я снова принялся названивать Михе и Адель. Сказал им, когда и где будет проходить генеральная репетиция, и попросил определиться с репертуаром – им разрешили исполнить по две песни.

У Ольги, то бишь Адель, к этому времени уже сложился свой коллектив: барабанщик, гитарист, бас-гитарист и клавишник, играющий на простеньком аналоге синтезатора. Так что помощи от «Апогея» теперь и не требовалось.

Заодно порадовал Адель новостью, что сочинил для неё пару хитов. Далеко ходить не пришлось, взял из репертуара Борисовны «Куда уходит детство» и «Этот мир придуман не нами». Договорились встретиться завтра у неё на репетиционной базе.

Так, с Битлами созвонимся позже, когда они сами сначала решат вопрос с Эпстайном.

Ленка пошла выгуливать Лёху, а я включил телевизор. Там показывали концерт в Кремле с участием Бернеса. Тут же вспомнил, как Марк Наумович просил меня написать для него новую песню. Что ж новую-то, у нас и старых полно. В смысле, старых для Алексея Лозового из будущего, а для Егора Мальцева из 1966 года ещё ничего не написано.

А вот, например, «Ласковая песня» от Фрадкина и Долматовского. На моей памяти её больше других исполнял Кобзон, причём написана она была году эдак в 1980-м, если не позже. Так, подыграть себе на фортепиано, обновить воспоминания – и сразу в нотную тетрадь. Пересечёмся на генеральной, там и вручу Бернесу текст с нотами. И напою, чтобы понял что к чему. А то ведь нот он не знал, факт общеизвестный, зато пригодятся его будущему аккомпаниатору. Ну а аранжировка – отдельная тема, там вообще смогут, если что, без меня справиться, если руки из нужного места растут и голова не ниже пояса.

Как раз время идти своих забирать с прогулки, помогать переть наверх коляску. А потом я подумал о Кобзоне. Чтобы Иосиф не чувствовал себя обделённым на генеральной репетиции, где он наверняка увидит наши экзерсисы с Бернесом, можно ему предложить песню того же Фрадкина, но уже на стихи Рождественского «Там, за облаками». Он ведь и впрямь её пел, во всяком случае, я прекрасно помнил юбилейный вечер «Самоцветов». Теперь может исполнить пораньше. А ещё можно добавить совкового патриотизма в виде песни «И вновь продолжается бой!». Она Пахмутовой и Добронравовым тоже ещё не написана.

Вообще становится малость стыдно, сколько уже вещей у этой четы увёл. Но, как говорится, нет худа без добра! За последнее время семейно-творческий союз разродился двумя песнями, которых в моей реальности попросту не было. Одна называлась «Иван-чай» – приятная, лирическая композиция в исполнении Зыкиной. Вторая воспевала подвиги комсомольцев в до и послевоенные годы, называлась «Вечная молодость», что мне живо напомнило одноименный хит группы «Чиж & Co». А за футбол мне не стыдно, всё, так сказать, кровью и потом заработано, пусть и арендованного мной тела. Аренда, правда, тянется уже пять лет, и иногда мне кажется, что моя прошлая жизнь – долгий, может, и не самый дурной, но сон. О возвращении в прежнее тело даже думать не хочется…

– Егор, тебя к телефону, – позвала из прихожей Ленка.

– Кто там ещё?

– Из Министерства культуры вроде.