Адмирал "Коронат" - Борис Царегородцев Страница 9

— Так значит вот этим маневром, они решили нас отвлечь от своих тральщиков, которые первыми должны выйти к проливу, и начать форсировать минные поля, пока нас тут будут сдерживать линкоры. А навстречу им со стороны моря пробиваются корабли Хиппера.

А что, может быть и такое. Штурман ведь предположил, что немцы могут пожертвовать несколькими миноносцами, да не исключено что за это время из Виндавы могли подойти какие-либо тральные суда.

— Просчитался я, подумал, что адмирал Шмидт имея преимущество в силах, навяжет нам бой и попытается разбить. Но и он всё просчитал. Понимая, что соединившись у нас будут равноценные силы, и даже немного превосходить его, особенно в крейсерах. Кроме того он испытывает недостаток в боеприпасах, который он расстрелял вовремя прорыва в залив, а потом по берегу. Снаряды он не получил лишь по одной причине, мы вошли в залив, а транспорт с боеприпасами на который он так рассчитывал, напоролся на мину. И поэтому исход боя предугадать невозможно. А раз так, то он решил часть своего флота спасти, и тральщики ему в этом должны помочь. Или прорваться через пролив в море самому или кораблям Хиппера войти сюда. А у нас там у пролива пока нет ни одного корабля, чтобы их остановить.

— Можно было послать Беренса, он успеет перехватить всю эту мелочь у пролива — тут же предложил Пилкин — хотя возможно там не только одни тральщики, но и эсминцы есть.

— У нас и так прикрытия нет, а если ещё и Беренса отошлём, то совсем голыми останемся, как будем от всей этой своры отбиваться. Надо дождаться подхода минной дивизии тогда и пошлём, а пока Беренс остается. Но срочно надо связаться с Дудоровым, пусть высылает вновь разведку к выходу из залива и пусть постоянно там висит и наблюдает за германскими кораблями. И как только заметят, что с той стороны предпринимаются попытки форсировать минные поля, сразу нам доложат. Никишин ты всё слышал, что я только что говорил Владимиру Константиновичу.

— Так точно.

— А раз так, то бегом в радиорубку.

— Есть.

— Ваше превосходительство! Противник в пределах досягаемости. Можно открывать огонь — предупредил Свиньин.

— Сколько до линкоров?

— По показаниям дальномерщиков, сто восемнадцать кабельтовых. И расстояние быстро сокращается. Наши орудия дальнобойные, вот Шмидт и спешит его сократить, чтобы мог достать до нас.

— Владимир Александрович, сейчас всё зависит от твоего мастерства и умения твоих учеников и подчиненных. Так что мы надеемся на вас, пусть они знают, что если мы сегодня выиграем этот бой, то в будущем, их детям и внукам вновь не придётся встретиться на поле боя, вот с их детьми и внуками. Сегодня они защищают свой дом и счастье в доме своих детей.

— Михаил Коронатович! Мы не подведём.

— Сколько времени осталось Вердеревскому, чтобы догонять нас?

— Примерно миль десять — минут через сорок займет свое место — ответил кто-то из вахтенных офицеров.

— Владимир Константинович. Начинаем. Командуй кораблём.

— Взять тридцать градусов вправо — сразу же последовала команда от Пилкина.

«Петропавловск» а следам «Полтава», начали склоняться направо, идя на сближение с противником, пытаясь преградить ему путь к проливу. Но теперь мы оказались чуть-чуть позади и догоняющими противника. «Петропавловск» начал пристрелку по головному — как мы определили это флагманский линкор адмирала Шмидта «Вестфален» — с дистанции ста пятнадцати кабельтовых (21 км), через минуту «Полтава» открыла огонь по следующему в колонне противника линкору. Немцы пока молчали, так как дальность стрельбы их орудий была меньше наших. Вначале вели пристрелку только носовые башни, Через семь минут заговорили все четыре башни, было видно, что вокруг головного линкора встаёт лес фонтанов, а прямых попаданий нет. Когда дистанция сократилась до ста девяти кабельтовых, заговорили орудия германских линкоров. По нам стреляли два линкора, по «Полтаве» один. Первые залпы немцев легли очень хорошо прямо по цели, но с недолётом пять кабельтовых следующий был перелётом и по курсу впереди. Следующим залпом противник может поразить нас.

— Увеличить скорости до полного — приказал я Пилкину.

Следующий залп противника упал в кильватерном следе между нами и «Полтавой».

— Владимир Константинович маневрируйте, не надо идти постоянным курсом и скоростью, если не хотите получить в борт несколько снарядов. Владимир Александрович, вы не подскажите, почему это наши снаряды с таким упорством игнорируют германский линкор. Они просто облетают его со всех сторон, уже сколько раз они обтирали свои бока об его флаги. Мы так все снаряды выкинем…

— Попали, есть попадание — закричал от радости мичман Никишин.

— Ваше превосходительство на головном линкоре наблюдается пожар в средней части корабля.

«Петропавловск» вновь дал залп полным бортом, пока цель была в зоне поражения, и тут же сам содрогнулся от попадания снаряда под каземат второго плутонга напротив второй башни. Из амбразуры третьего казематного орудия вырвалось пламя, это вспыхнули картузы, приготовленные к стрельбе. Хорошо, что их было всего несколько штук, в противном случае последствия были бы плачевные, мог детонировать погреб, где находилось двести зарядов и снарядов. Но и этого хватило, чтобы угробить весь расчет третьего орудия, и двоих из четвертого. Наш залп тоже достиг цели и два снаряда попали в головной линкор. Стало заметно что на нем что-то интенсивно горит, так как кверху подымался большой столб черного дыма. Но сам линкор не утратил своих боевых возможностей и в этом мы скоро удостоверились, ещё один снаряд попал в нас, пробив верхний 125-мм броневой пояс и 25-мм вторую палубу, он ударил в 50-мм скос броневой палубы, разорвавшись на ней, пробил её несколькими осколками, которые влетели в первое котельное отделение. Один из осколков попал в паропровод, раскаленный пар вырывался со свистом из пробитой трубы, заполняя собой всё пространство отсека. Другой осколок, встретив на пути одного из кочегаров, проделав в его груди огромную дыру влетел в экономайзер, круша там трубки. Кипяток с паром начал затапливать отсек. Но не все поддались панике и собственному спасению, у кого-то нашлись силы перекрыть подачу воды и потушить форсунки в топках. С потерей первого котельного отделения, в котором находилось три малых котла на нефтяном отоплении, наша полная скорость снизилась всего на полтора узла. Через минуту мы получили ещё один снаряд в корму, но уже с концевого линкора. Слава Богу, что этот снаряд не попал в румпельное отделение, а скользнув по броневой плите, взорвался на жилой палубе, наводя там страшный погром и вызвав большой пожар. За линкором потянулся огромный шлейф дыма. К этому времени дистанция до головного линкора сократилась до девяноста кабельтовых.

Чтобы поддержать нас в бою и немного облегчить наше положение, два крейсера, «Адмирал Макаров» и «Баян» вышли из кильватерной колонны, сократили дистанцию с противником ещё на пять кабельтовых, открыв огонь по концевому линкору. До этого по нему стреляла только «Полтава» одной из своих башен. Этот манёвр позволил ослабить огонь по нам, так как противнику пришлось две башни задействовать против крейсеров. Но и без этого, интенсивно стрелял только средний линкор — его целью была «Полтава». Они также обменялись со своим противником по паре попаданий, но без потери боеспособности. Целым в этой перестрелке пока оставался «Нассау» шедший третьим в колонне линкоров, вначале он оставался необстреливаемым с нашей стороны, это продолжалось до тех пор, пока он не всадил нам снаряд в корму. Только тогда «Полтава» пожертвовала одной башней, перенеся огонь на него, вскоре его своим огнём поддержали крейсера.