Конь бледный - Евгений Щепетнов Страница 9

С такими лохами работают замечательные психологи, обладающие даром красноречия на уровне легендарного адвоката Плевако, используются психотропные средства, ослабляющие волю клиента, делающие податливым к уговорам, и даже экстрасенсы-гипнотизеры, внушающие человеку то, во что он никогда бы не поверил, будь в здравом уме и ясной памяти.

Этот конгломерат, преступное сообщество, образовался еще в «лихие девяностые», когда и набрал силу, напитавшись деньгами, как болото напитывается дождевой водой. Дождь из миллионов зеленых бумажек, пролившийся на банк «Сельхозинвест», обогатил многих, допущенных «помочить клювик» в денежном потоке. Здесь, в неприметном, обычном офисном здании, крутились сотни миллионов, миллиарды долларов. И что для хозяев этого государства в государстве жизнь какой-то там бизнесвумен, если нужно забрать у нее пяток магазинов да два салона красоты, приглянувшиеся одному из заместителей председателя акционерного общества «Прогресс-Инвест», которому, собственно, и принадлежал банк. Нет, заместителю принадлежал не весь банк, но часть. Хороший, серьезный пакет акций.

Зачем вдруг олигарху понадобились магазины, салоны красоты? Ну… во-первых, это деньги. Хорошие деньги. А они на дороге не валяются. Вернее, валяются, надо только нагнуться и подобрать – как сейчас.

Во-вторых, если твоей любовнице вдруг захотелось стать бизнесвумен, изобразить из себя маститую бизнес-леди – почему бы не сделать подарок девочке? Хорошая девочка, безотказная! И не брезгливая, что немаловажно. Затейница!

Ничего этого Зимин не знал. Нет – он знал, конечно, и про рейдеров, и про преступность, пронизавшую все слои общества, но по большому счету его это не касалось. Он делал свое дело, служил Родине, а она уже пускай разбирается с паразитами, копошащимися в ее внутренностях. В последние годы крепко взялись – даже губернаторов сажают! Дойдет очередь и до других тварей, сосущих кровь из здорового тела государства. По крайней мере, Николай на это надеялся.

Не знал он другое – что на самом деле случилось с Валентиной и кто в этом виноват. Но надеялся, очень надеялся все это вскорости узнать.

Коллекторское агентство располагалось прямо у входа, дверь – не доходя до турникета со стоящими возле него и сидящими в будочке одетыми по западному образцу охранниками.

За турникетом – банк, и вход туда только по пропускам, удостоверениям или в сопровождении сотрудников банка – так было сказано на плакатике у внутреннего телефона.

Система знакомая, Зимин много лет попадал к своему кабинету именно так. Впрочем, в этом кабинете он бывал не так уж и часто – рапорт написать, отчет соорудить. Боевой офицер не засиживается по кабинетам. По крайней мере, пока он в состоянии работать «на земле».

Золотая табличка на двери, за дверью – длинный зал, в котором сидит человек двадцать, не меньше. Отгорожены друг от друга прозрачными пластиковыми перегородками, из-за которых доносится еле слышное бормотание. Зал гудит от голосов – работа бьет ключом. Должников – море, работы тоже – море. Возле каждого из обитателей пластиковых ячеек лежат по три-четыре телефонные трубки, плюс на столе аппарат дозвона, автоматически отправляющий запись голоса должнику. Система налажена и работает без сбоев. Конвейер!

Навстречу Николаю вышел крепкий парень одного с ним роста – где-то около ста восьмидесяти пяти сантиметров, – вгляделся в незнакомца, спокойно, но настороженно спросил:

– К кому?

Николай осмотрелся, окинул взглядом говорящего. Напарник охранника сидел за перегородкой, преграждающей путь входящему. Судя по всему, перегородка была пуленепробиваемой – толстое стекло, барьер из металла, покрашенного под дерево. На первом охраннике, на поясе – пистолет в кобуре, резиновая дубинка, шокер и баллончик с перцовым газом. Вооружен вполне добротно, да и сам – крепок, то ли бывший спортсмен, то ли просто протеиновый качок.

Второй охранник отложил журнал, внимательно следит за происходящим у входа, непроизвольно щуря глаза, будто ждет каких-то неприятностей. Оно и понятно – если занимаешься рэкетом, жди, что к тебе заявятся разъяренные клиенты или их родственники, доведенные до отчаяния круглосуточным прессингом негодяев. А тут является некий мужик, с лицом, на котором можно орехи колоть, смотрит волчьими глазами, будто выбирает жертву, – и чего следует от него ждать? Ясно, что ничего хорошего!

– Мне назначили встречу на семнадцать ноль-ноль, – тяжело, бесстрастно сказал Николай, не глядя в глаза охраннику. – Моя фамилия Зимин. Сестра, Валентина, задолжала, так я пришел расплатиться. Кто тут старший? Я буду говорить только со старшим.

– Оружие есть? – нелюбезно спросил охранник, потянувшись за металлоискателем. – Все металлическое на стол! Потом заберете.

Николай едва не поморщился – нужно было предположить, что так будет. Не надо было брать с собой финку – теперь насторожатся!

И точно – увидев нож, охранник слегка расширил глаза, посерьезнел еще больше и, кроме поиска металлоискателем, ощупал Николая сверху донизу. Осмотр его явно разочаровал – может, он надеялся найти что-то посерьезнее? Ничего не сказав, махнул рукой и повел Зимина в глубь зала.

Никто не обращал внимания на посетителя – не он первый, не он последний. Мало ли должников приходят на «разбор»? Колл-центр гудел, как гнездо лесных пчел, и так же, как пчелы, каждый из этих парней и девушек собирал свой мед в копилку «улья». И судя по всему – успешно собирал.

Охранник остановился возле двери, на которой не было никакой таблички, кивком указал Николаю на кожаный диван, стоявший под небольшим эстампом, висящим на стене, и, не обращая внимания на смирного, не вызывающего опасений посетителя, исчез за массивной темной дверью. Появился он через минуту, выглянул из двери, снова молча поманил рукой, как собачку, ожидающую хозяина. Николая это не задело. Его сейчас вообще ничего не задевало. Он вошел в состояние «бой», когда все подчинено одному – выполнить задание и выжить.

За дверью был еще один зал – поменьше, со столами, расставленными вдоль стен и в центре комнаты. Стояли компьютеры, за ними – молодые и не очень – крепкие мужчины, по виду которых можно было легко определить, что они вряд ли разбираются в литературе, искусстве, музыке (если это только не лагерный шансон), но хорошо знают, как пользоваться ножом, бейсбольной битой и бутылкой с зажигательной смесью.

Боевиков было человек десять – двое или трое мельком посмотрели на Зимина, остальные продолжили заниматься тем, чем и занимались до его прихода, – лазили в Сети, пили чай, смеялись, дремали на кожаном диване, закинув ноги на круглый пуфик. Обычные ребята – если забыть о том, чем они занимаются. Вышибалы долгов, безжалостные, наглые – но для кого-то свои, родные, любимые. Здесь жизнь одна, дома жизнь другая – и они редко смешиваются друг с другом. Как и у Николая, например. Те, кого он лишил жизни, тоже вряд ли назвали бы его хорошим парнем.

Он тут же одернул себя – это совсем другое дело! Воевать за Родину – это одно, а мучить, пытать людей, чтобы выбить из них поганые бумажки, – совсем другое! И не надо ныть о том, что «сами виноваты, не надо было долгов делать». Кредитная система в России давным-давно превратилась в рэкет, когда должника опутывают договорами, заставляя выплачивать невероятные, по мировым меркам, проценты! Нигде в мире нет таких процентов, как в России! Только у мафии, у бандитов. И кто тогда работает в банках, как не грабители и их пособники?