Метро 2033. Степной дракон - Шамиль Алтамиров Страница 9

Зеленое свечение и зловещие развалины вместе с обезумевшим конем остались далеко позади. Проплутав под дождем почти до середины ночи, еле волоча повозку с остатками скарба и волком, Назар дотащился до неприметного строения у старой дороги. Сил идти дальше не осталось, вот упади Назар сию минуту, и никакая сила в мире не заставила бы уже его подняться.

«Нужно идти, еще немного… до сарая. Там сухо. И Бес. Беса под дождем бросать нельзя. Что Майка скажет по возвращении, если с блохозавром что-то случится?.. Надо собраться», – собрав оставшиеся крохи того, что принято называть «воля», Назар, крепче сжав ружье в мокрых и почти не гнущихся от холода пальцах, отправился на разведку.

Осторожно ступая по размокшей хляби, предварительно проверяя лужи, чтобы не нырнуть в такую с головой, Назар приблизился к строению. Это оказался хлипкий навес, едва прикрытый с трех сторон ржавыми листами железа. Укрытие так себе, но все же. Он и такому был рад.

«Осталось убедиться, что в домике никто не живет», – вспомнилась слышанная еще в убежище сказка про разумных мутантов, до поры до времени живших под одной крышей. Слиток стали, превращенный неизвестным мастером-оружейником в ружье двенадцатого калибра с выведенным белой краской номером «2» на спаянных горизонтально стволах, придавал Назару уверенности. Оружие вообще способно творить чудеса, делая храбреца из труса.

Вслушиваясь в дробный перестук капель по железу и вой ветра, пристально всматриваясь при каждой вспышке молнии в непонятное строение, Назар приблизился к входу. Двери у навеса не оказалось, только квадратная дыра. Льющиеся с неба струи заливали глаза, не давая разглядеть в кратких вспышках, что там внутри. Вдруг какой зубастой твари не захотелось мочить шкуру?

«Раз, два, три… – вспыхнула молния. – Раз, два, три – опять вспышка», – бушевавшая стихия огрызалась грозовыми разрядами почти с одинаковыми интервалами. Дождавшись, когда по прикидкам снова должно шарахнуть, Назар, приникнув к ложу старой двустволки, рванул вовнутрь. Заливший небо сине-желтый огонь на долгое мгновение разогнал темноту.

Пока вспышка не затухла, Назар запрыгнул под навес, готовый в любой момент выстрелить, но никого не обнаружил. Пусто.

Место оказалось обжитым, его посещали люди – по крайней мере, Назару хотелось так думать, что люди. У самого входа расположилось широкое, от стены до стены, старое кострище. А в глубине, почти у дальней стенки приютилось костровище поменьше, скорее даже очаг, обложенный крупными булыжниками с проволочной треногой для котелка или чайника. Было даже подобие топчана или лавки, скроенное из заржавленных уголков во всю правую от входа стену. Тут же, под лавкой, на подстилке из стальных прутьев притулилась большая вязанка сухих дров. Шмыгнув носом и все еще держа оружие наготове, Назар пошел за волком и поклажей.

Тяжелые капли выбивали дробь о жестяные стены и крышу, костер, разложенный у входа, терзал налетавший ветер. Пламя то приседало, то взвивалось к потолку мириадами искр, засыпая глаза горячим пеплом – Назар внутренне даже обрадовался, что под навесом в общем нечему гореть, все из железа. Промокшая одежда сушилась, развешанная на стенах. Подвесить над огнем свою куртку, свитер и штаны Назар не решился, мигом сгорят. А низкие кожаные сапоги, наоборот, устроил у самого костра, и из них от жара валил пар.

Несмотря на огонь, в железном сарае было до жути холодно, все тепло выдувало через щели и раззявленный вход. Поджав ноги, Назар, раздетый, сидел на полке обняв колени и стучал зубами. Время от времени его душил булькающий кашель, болезнь возвращалась. Бес забился в дальний угол, видимо от огня подальше, и, свернувшись калачиком на подстилке, как будто дремал. Правда чуткие уши волка жили своей жизнь, то и дело прислушиваясь к вою ветра за стеной, перестуку дождя и скрипу хлипкого убежища.

За полночь стихии надоело бушевать, и она успокоилась, следом стих ветер, а дождь из проливного превратился в тихо шелестящую морось. Жестяной навес наконец-то прогрелся. Назар натянул на себя все еще влажные вещи – неприятно, но не смертельно. От войлочной куртки нестерпимо воняло не мытой овцой. Хотя он с трудом представлял, как именно пахнет овца мытая. Усталость вновь навалилась тяжелым мешком, нестерпимо хотелось спать. Дважды ловил себя на том, что почти заснул, когда ружье, бряцнув о стену, выпало из рук.

«Вход загорожен повозкой и костром. Войти тихо не смогут», – Назар покосился на мирно спящего волка и потер кулаком глаза, в них будто песка насыпали! Решив, будь что будет, подбросил хворост в костер у двери и, улегшись на топчан, сразу же провалился в тяжелое забытье.

Очнулся будто от толчка, хотя вроде только смежил веки… Глаза спросонья еще привыкали к темноте, Назар сначала не понял, где очутился, понимание пришло чуть позже. Костер уже затух, лишь красные от жара угли отбрасывали странные блики на ржавые от потеков стены. С первого взгляда как будто стало темнее.

Назар лежал не шевелясь. Вроде явной угрозы нет, но ощущение чего-то не правильного и опасного, выработанное еще там, в подземелье Новосибирска, говорило об обратном. Назар прислушался: чуть слышно причмокивая во сне сопит Бес. Отдавая тепло, потрескивают в костре угли. Дождя не слышно, как не слышно и ветра.

Назар поежился от стылой струйки сквозняка, заползшего за шиворот. От давящей на уши тишины становилось не по себе. Тявкнул и завозился в темноте Бес. Назар вскочил с лежанки, чтобы прийти на помощь волку, но тут же шею сдавило обручем, раздирая кожу чуть не до мяса. Инстинктивно схватившись за шею, сразу же поранил руки в кровь – на петле были шипы. Назар в панике зашарил по колючей веревке, наплевав на боль, схватился над головой и принялся тянуть вниз, буквально повиснув всем весом. Но петля не собиралась сдаваться.

Где-то на грани слышимости рычал Бес, щелкая капканом пасти.

В груди горело огнем, а в голове металась паника. До ужаса хотелось вдохнуть, хоть немного, хотя бы чуток! В глазах появились красные круги, скачущие мысли становились тягучими, непонятными. Назар перестал понимать то, о чем в данный момент думает: жжет нутро? Хочется воздуха?.. Витающие перед взором круги постепенно теряют четкость, растворяясь в непроглядной темноте…

Ослабшие и такие неподъемные руки упали вдоль туловища двумя колодами. Только толстые и непослушные пальцы – большой и указательный – привычно ткнулись в грубые кожаные ножны. В черной жиже, заволокшей голову, мелькнула яркая искра: «Ножи. Метать. Резать…»

Вытянув двумя пальцами тонкое треугольное лезвие, чужой и непослушной рукой махнул над головой. С хрустом чиркнул по самой макушке и не почувствовал боли. Петля, сжимавшая горло, тут же ослабла. Назар всем весом рухнул на загаженный пол.

Воздух обжигающим потоком хлынул в легкие, парень зашелся в изнуряющем кашле. Одеревеневшее тело будто пыталось выблевать собственные легкие! Прийти в себя Назар не успел, вернее не дали чьи-то бесцеремонные и цепкие пальцы. Они впились в волосы, руки, одежду и поволокли куда-то.

В лицо дохнула морозная прохлада, за шиворот полилась ледяная жижа. Холод подстегнул, как хлыстом. Извернувшись и достав второй нож, Назар наугад ткнул отточенной сталью. Кто-то вскрикнул. Вокруг испуганно, а затем озабоченно заквохтали. Следом посыпались удары. Второй и третий пришлись по голове.