Звездный лес - Кевин Андерсон Страница 9

Эти бедняги не знали ничего лучшего, чем покорность.

Нира заметила, что охранники объединили несколько рабочих команд. Она попыталась стать незаметной, в надежде, что распорядители отбора не выберут ее, не сегодня. Ее мышцы могли выдержать большую нагрузку, но рассудок устал за годы трудной работы – разделения на кристаллы бледных ископаемых костей, собирания плодов с колючих ветвей кустарников, рытья канав.

В конечном счете, илдиране дали ей задание – как всегда, но она старалась тянуть время. Непослушание только спровоцировало бы охранников повыдергать ее растения. Они делали так уже несколько раз. Она нашла бы другой путь сопротивления, если б могла.

Вначале, пока наместник Добро не знал о ее беременности, Ниру бросили одну в полной темноте. Запирание в неосвещенную камеру – самое страшное наказание для илдиран, избалованных постоянным сиянием дня. Предполагалось, что тьма сломит дух Ниры, а может, и доведет ее до сумасшествия. Наместнику нужна была только ее репродуктивная система, а не разум.

Нира мучилась от холода в сырой темнице несколько недель, физически ощущая отсутствие солнечного света. Под ослепительным солнцем Илдиры ее фотосинтезирующая кожа ежеминутно производила жизненную энергию. Однако в темноте ее обмен веществ должен был измениться. Нира снова научилась есть, усваивать нормальную пищу. Она слабела, но отказывалась капитулировать, сохраняя чистыми сердце и дух.

Наконец ее выпустили из темноты, чтобы сделать анализы и провести эталонный тест. Худое, но красивое лицо наместника повторяло черты Джора’ха, но без намека на какие-либо чувства. Он пожирал Ниру глазами.

После изучения результатов теста он взглянул на нее с укоризной, которую быстро сменил восторг:

– Ты носишь ребенка Джора’ха?!

Вместо того чтобы кинуть ее в лагерный барак или отдать лабораторной команде, как прочих узников, наместник и подчинявшиеся лично ему врачи ухаживали за жрицей, регулярно брали анализы крови, скрупулезно проводили постоянные болезненные обследования. В общем, делали все необходимое для ее здоровья – в своих интересах.

Нира, однако, хранила рассудок и силы для достижения собственных целей.

Рождение ее первой дочери прошло нормально. В родильной лаборатории Нира еще сквозь забытье увидела, что наместник Добро так смотрел на вопящую маленькую девочку, словно готов был растерзать ребенка брата.

Дитя-полукровка от телепатки зеленой жрицы и благородного Первого Наследника. Удру’х назвал девочку согласно традиции илдиранских родов – Осира’х, но Нира часто думала о девочке, как о своей принцессе, тайной надежде из книг, что она прочла вслух любопытному Вселенскому Лесу.

Как и всем узницам селекционного лагеря, наместник позволил Нире в течение шести месяцев нянчить ребенка. Это придавало ей сил. Она сосредоточилась на любви к девочке, заботе о ней. Затем наместник отобрал Осира’х. Все успешные результаты скрещивания изолировались от матерей.

Но насчет дочери Ниры наместник Удру’х замышлял что-то особенно важное.

Моя Принцесса…

Вскоре для Ниры начался настоящий кошмар.

В дальнейшем, как бы упорно она ни сопротивлялась, как бы ни умоляла, наместник постоянно держал зеленую жрицу беременной, экспериментируя с разными отцами. Каждое поражение приводило ее в отчаяние, Нира даже хотела исчерпать свои силы настолько, чтобы умереть. Она жила, подобно травинке в лесу, смятой башмаком и вбитой в землю тяжким дождем, но лишь до возвращения весны. В юности она и предположить не могла, что ее ждут такие испытания. Нира спасалась тем, что выучилась отправлять свое сознание в далекие отсюда места и пребывать там до тех пор, пока реальность не переставала грозить ее разуму.

Доноры спермы не питали к ней ненависти. Они только следовали указаниям наместника, были частью генерального плана, которого никто из них детально не знал. И зеленая жрица в том числе.

В отличие от Осира’х, ее последующие дети не были плодом любви. Они были результатом насилия, и Нира старалась не слишком привязываться к этим мальчикам и девочкам. Но она нянчилась с ними, заботилась о них, изучала их черты… и оставаться холодной не могла. Она не была способна отвернуться от невинных созданий только из-за того, что их отцам было приказано насиловать ее тело, пока зеленая жрица не понесет снова.

Ее собственные дети… хотя ей не давали вырастить их. Каждый раз врачи отбирали малышей, чтобы содержать в соседнем илдиранском городе по специальному распорядку контроля и тренировок.

Вскоре наместнику показалось, что Нира достаточно окрепла для назначения в рабочую группу. Физическая работа должна была закалить ее. Когда ее способность к деторождению вновь достигала пика, охрана бросала Ниру обратно в селекционный барак. Цикл насильственного зачатия выходил на новый виток. Так продолжалось четыре года…

Сейчас, когда оранжевое солнце Добро опустилось в темные облака на горизонте, она оставила свои молоденькие, еще безлистные кустики в маленьком саду и пошла посмотреть на другие растения. Артели рабочих вернулись с холмов и заполонили лагерь. После долгого заключения у пленников не осталось надежд, они механически перетаскивали свои тела из одного дня в другой – сильные, покорные и тупые, как быки на общественной ферме. Они даже не казались несчастными.

Эти пленники были самой большой и страшной тайной Илдиранской Империи, скрывавшей, что случилось с населением последнего человеческого корабля. Узники, живущие здесь, на протяжении вот уже двух веков спрятанные от остальной человеческой расы, были захвачены на «Бертоне».

Пять лет назад к ним присоединилась Нира. Заключенные на Добро никогда еще не видели зеленых священников, никогда не слышали о Тероке. Нира была странной и чужой среди них, отличаясь не только цветом кожи.

По ночам или негромко переговариваясь с товарищами во время работы, она много рассказывала о своем мире, о чувствующих деревьях, даже о Земной Ганзейской Лиге, надеясь, что кто-то поверит ей. Многие из подопытных считали ее безумной. Другие слушали, хоть и с недоверчивым удивлением, но слушали, и Нира продолжала хранить надежду.

Она производила на свет нежеланных детей. Отцом одного был самолично наместник Добро, следующего – адар Кори’нх, двое происходили из других илдиранских родов. И хотя Нира нянчилась с каждым из них месяцами, тосковала она только по маленькой Осира’х.

Она уцепилась за провода ограждения, чувствуя ледяную пустоту в груди. Ее долгожданная доченька, ее Принцесса!

Другие узники не понимали ее отчаяния. Дети-полукровки были собственностью илдиран, их всегда отбирали. О них не принято было думать.

Нира часто писала прошения в соседний илдиранский город, надеясь увидеть Осира’х. Наместник Добро каждый раз отказывал ей, отметая вопросы. Он не был последовательно жесток, просто не считал Ниру необходимой для воспитания Осира’х. Зеленая жрица была предназначена для другого.

И все же наместник не понимал потенциала девочки-метиски. Только мысли о скрытых способностях дочери освещали лицо Ниры слабой улыбкой. Ее Принцесса – большее, чем просто удачный кровосмесительный эксперимент. Она – нечто особенное.