Сфера Маальфаса - Елена Долгова Страница 9

– Да.

Гаген долго молчал. Потом осторожно спросил:

– Отец, те, кто уходит в Обитель, когда-нибудь возвращаются?

– Не знаю. При мне такого не было, когда правил мой дед – тоже. За человеком закрывается дверь – и все.

– Мне можно увидеть их?

– Нет. Все, что им нужно для жизни, передают туда монахи. Просто опускают в отверстие в стене.

Гаген молчал, безотчетно борясь с непривычным состоянием сомнения.

– Что было в том списке, который ты бросил в огонь?

Гизельгер насмешливо посмотрел на наследника.

– Что там было? Имена. Я наизусть знаю имена врагов – к чему носить с собой пергамент?

Два часа пополуночи – глухое и слепое время ночи.

Река Лара разделяет Эберталь, оставляя на правом берегу четверть домов столицы. Клинок русла разрубает город на неравные части: «верхнюю» и «нижнюю» – предместье.

Справа по течению Лары, в верхнем городе, тьма застилает окна дворцов знати и домов высших чиновников Церенской Империи. Сумрак небесного свода, пронизанный звездами, перевернутой чашей накрывает красивейшие храмы и дворцы столицы. Молчит древняя Обитель Молящихся, пусто и на чистых, мощеных улицах, безмолвно уходят в небо спящие стрельчатые арки.

Жизнь в нижнем городе никогда не замирает полностью. Но и там к этому часу стихает гомон речной пристани, замыкают двери лавки, пустеют рынки. Лишь припозднившиеся гуляки нарушают тишину пьяными песнями да желтые облезлые псы роются в отбросах.

Этой ночью ломкий рисунок созвездий исчез – туман, пришедший с моря, поднялся по устью Лары, опутал срубленные из лиственниц сваи пристани, оставил холодные капли на крутых бортах спящих кораблей, добрался до кромки стены, перевалил через нее и мутным холодным облаком укутал шпили и ажурные башни.

За полночь верхний город покидали люди. Они выходили через ворота поодиночке, отворачивая лица. Стражи ворот, что по ночам ограждают верхний город от воровских шаек предместий, не обращали ни малейшего внимания на тех, кто вышел, а не вошел. Сержант дозора, прекрасно знавший нравы окраины (он там родился), равнодушно отвернулся. Что ж, молодые аристократы решили развлечься – будет им развлечение.

Однако полупризрачные в тумане силуэты обошли стороной веселый квартал, не задержались они и в какой-нибудь из бесчисленных пустых и темных подворотен. Остался за спиной лабиринт улиц великого города. Темнота, молчание и туман оплели пустырь за северной стеной столицы. Луну заволокла белая пелена – светило неуверенно тлело, так свеча мерцает сквозь промасленную бумагу. Люди торопились и не запалили огня. Редкая цепочка путников шла в серой мгле, аккуратно обходя вылизанные ветром камни. Низкое, приземистое строение, заброшенный сарай, даже в тумане зияло черной дырой входа.

Дощатую дверь закрыли и заложили толстым брусом, наконец вспыхнул огонь, ночные пришельцы – мужчины и женщины – откинули капюшоны, сбросили плащи. Женщины были молоды – некоторые почти девочки, роскошно одеты и почти все – красивы: тонкие, грациозные южанки с блестящими черными глазами, пышные пепельноволосые прелестницы северного побережья. Матово светились полуобнаженные плечи. На мужчинах лежал тот едва заметный отпечаток, который дает привычка даже не считать – нет, чувствовать себя высшим.

Разобрали из корзины темные свечи. Меж отростками высокого угольно-черного подсвечника-двузубца горел дрожащим пламенем светильник – от него запалили фитили. Черный воск горячо оплывал на пальцы.

Легким упругим шагом вошел человек в маске, манеры неуловимо выдавали в нем предводителя. Люди, отступив к стенам, образовали круг. Разлили напиток по чашам – из пузатого кувшина наливала женщина с распущенными до пояса волосами. Ее склоненный затылок отливал упругим блеском вороньего пера. Протягивая фиал предводителю, она улыбнулась с манящей застенчивой порочностью – блеснули влажные мелкие зубки.

Пили – запрокидывая головы, пили – до дна, до последней капли. Терпеливо сносили полынную горечь жидкости. Медленно сгущались по углам тени.

Двое людей, укрывшись за спинами, в углу, осторожно роняли короткие фразы.

– Что с твоим братом, Корн?

Спрошенный, казалось, полностью погрузился в обволакивающее действие наркотического напитка и ответил не сразу.

– Вчера казнили.

– Будешь мстить?

Человек равнодушно пожал плечами. Товарищ вцепился ему в плечи, решительно встряхнул и сердито прошептал:

– Да очнись ты! Размазня! Послушай, ты узнал что-нибудь о Сфере? Ты нашел ее?

– Пусти, Лозье. Не трогай меня, отстань.

Лозье вместо ответа ловко и незаметно ткнул товарища кулаком в ребра. Тот дернулся, сбрасывая оцепенение, и нехотя ответил:

– Быть может, сестра куда-то спрятала ее… Я даже копать пробовал в саду, конечно, не нашел ничего. Сестру теперь не спросишь – она два года как в Обители.

– Безумец, так ты хочешь сказать…

Человек повернул лицо к свету, неестественно расширившиеся зрачки блеснули красным.

– Ну да. Эту вещь Алиса держала у себя. Монахи Жребия забрали мою сестру! Забрали! Я ничего не знаю! Сферы у меня больше нет!

– Погоди. Не отступай так просто! Эта вещица нужна нам. Слушай – попробуй все сначала. Попробуй снова заклясть Маальфаса…

Корн вздрогнул.

– Нет. Во второй раз не смогу. Демон, он… он капризен.

– Ты боишься. Трус.

– Да, я боюсь! Все оказалось бесполезно. Но мне придется заплатить ему, и я не знаю – чем. Понимаешь, почему-то мне хочется жить. Желаешь вызывать и заклинать демонов – пробуй! Кричи-кричи, может, дозовешься! Бегай за призрачным огоньком, храбрец. Лови удачу – вдруг демон не оставит тебе вместо Сферы пребольшую кучу отменного дерьма. Но все это без меня.

– Шут. Ладно, я разрешаю тебе пошутить. Но это ты у нас знаток всякого ученого хлама, а не я. Ты нашел заклятье, а не я. Ты воспользовался им один раз, сможешь и второй. Подумай – это была удивительная вещь. Жаль ее потерять.

– Нет.

– Ты был трусом, им и остался – жалею, что с тобой связался. Постарайся хотя бы справиться с собою – иначе нам обоим конец. Проклятье! Да держись же ты прямо! Не показывай слабости, сопляк, размазня! Сейчас придет Он.

– Рене… Ночью мне почти все время страшно…

– Отстань! Я не приду. Твои наклонности не в моем вкусе.

– Да что ты! Я не прикоснусь к тебе. Ты просто будь рядом, я боюсь зова демона… А люди…

– Тише! Вот Он.

Двое мгновенно замолчали, приняв непринужденный вид.

Ритуал начался.

Положенные слова всем, кроме участников, показались бы бессмысленными, резкими восклицаниями.

– Пей из тамбурина!