День академика Похеля - Леонид Каганов Страница 9

Я напрягся, да и остальные тоже замерли.

— Пиндец тебе, — сказал Демон.

— Это мы есе посмотрим, — огрызнулся Мэджик Ловер.

— Спокойно! — сказала Марта и хлопнула в ладоши. — Мэджик Ловер, но ведь мы уже решили, что пользоваться надувной Свободой из секс-шопа для осужденных — это безнравственно и не приносит покоя душе?

— Дусе не дусе, а все пользуются, — огрызнулся Мэджик Ловер.

— Не все! — зашумела группа.

— Поднимите руки, кто пользуется надувной Свободой? — хлопнула в ладоши Марта.

Наступила тишина, поднял руку только Мэждик Ловер, хотя многие потупили взгляд.

— Демон, поднимай руку! — сказал Мэджик Ловер. — Обезьяна драчливая!

— Видит бог, я не хотел, — буркнул Демон и пружинисто вскочил с кресла.

— Нет! — крикнула Марта.

Но Демон уже нависал над креслом Мэджик Ловера, отводя для удара костлявую руку. И вдруг между ними ярко блеснула вспышка, раздался звук хлыста, и в воздухе остро запахло озоном. Демон как подкошенный рухнул спиной на ковер. По металлической молнии его куртки туда-сюда гуськом бегали синие искры. Испуганно завизжала Марта.

— Разрядник! У него разрядник! — завопил мистер Фольстен и вскочил, заслоняясь ноутбуком, как щитом. — За Свободу!

— За Свободу!!! — взревела группа и метнулась к Мэджик Ловеру.

Я подавил в себе желание кинуться следом, а просто улизнул оттуда, потому что сидел ближе всех к двери. Вспышек за спиной не было — видимо, разрядник отобрали.

* * *

— Джонни! — Элька постучала в дверь. — Звонит Григ, сказать ему, что ты в ванной?

— Пошли его на хер! — крикнул я, откладывая бритву и выключая душ. — Чего ему надо?

— У него сегодня день рождения, приглашает нас с тобой на вечеринку.

— Черт, я и забыл! Поздравь его!

— Он уже повесил трубку. А что мы ему подарим?

Мы долго бродили с Элькой по маркету, взявшись за руки, пока не вышли на этаж одежды. Элька сразу зависла в отделе белья, а я покрутился бесцельно и зашел в отдел шляп. Как обычно, я думал о Свободе. Мне представлялась ее складная фигурка, устремленная вверх, ее властное лицо и длинные ноги с круглыми коленками. В голове крутились сценки и диалоги. Вот я прихожу с ней на день рождения к Григу. Григ открывает дверь — а там я. А рядом — Свобода.

— Познакомься, это Свобода, — говорю будничным тоном.

— Как тебе это удалось?! — изумляется Григ.

— Просто я люблю его! — говорит Свобода и кладет мне руку на плечо.

Нет! Целует меня прямо в губы! Григ каменеет от зависти. Я обнимаю ее за талию, и она, такая вся запрокинутая, повисает на моей руке…

Я взял с полки черную шляпу с большими полями. Как бы мне хотелось подарить эту шляпу ей! Она бы ей так шла! Ведь эти колючки ей совсем не к лицу, от того оно и кажется слишком суровым.

— Привет, зайка! — говорю я, заходя в комнату, где она развалилась на кровати в одном халатике и читает книгу, покачивая изящной ножкой. — Угадай, какой подарок я тебе принес?

— Вот уж не знаю… — улыбается она своей неповторимой улыбкой. — Может быть, зажигалку?

— Шляпу! Прекрасную черную шляпу! Примерь, я прошу тебя.

Она берет из моих рук шляпу и подходит к зеркалу. Халатик ее полураспахнут. Она надевает шляпу и кокетливо наклоняет голову. Шляпа полностью скрывает колючки.

— Господи! — шепчет она так, что у меня бегут мурашки по позвоночнику. — Только ты мог сделать мне такой подарок! Мне так нравится! Скажи, мне идет? Принеси, пожалуйста, из прихожей мой факел и дощечечку?

— Господи! Зачем Григу эта хасидская шляпа?! — раздался над ухом резкий голос Эльки.

— Элька, до чего ж ты порой мерзкая! — вырвалось у меня.

* * *

— Скучаешь, Джонни? — спросила Сюзен, присаживаясь рядом и одергивая мини-юбку.

— Просто думаю о своем, — уклончиво ответил я, вертя бокал.

— А ты не думай. Ты расслабься и веселись! Потанцуем? — Она качнула белыми кудряшками.

— Да что-то настроения нет.

Сюзен повертелась на диване, выставила вперед изящную ногу и внимательно ее оглядела.

— Григ вашу шляпу измазал тортом.

— Угу.

— Элька пошла с Максом за сигаретами. Второй час их нет.

— Угу.

— Ты ее совсем не ревнуешь?

— Чего ее ревновать?

Сюзен вытянула другую ногу.

— Смотри, какой педикюр сделала. Нравится?

— Нравится.

— Специально открытые туфли надела.

— Специально для меня?

— Специально для всех. Дай отпить? — Она нависла надо мной и прижалась губами к бокалу.

— Для всех — это не для меня. Я осужденный.

— Глупый Джонни. Ты меня совсем-совсем не хочешь? — Сюзен положила ладонь мне на грудь и посмотрела в глаза.

— Хочу. — Я пожал плечами. — Но я люблю Свободу. Я думаю о ней целые дни. Мне тошно. Мне ничего не хочется. Я не могу работать. Я не могу отдыхать. Я не могу спать и есть. Я похудел на десять кило. У меня трясутся руки. Я вздрагиваю, когда раздается телефонный звонок, хотя разумом понимаю, что она не может звонить. Ты не представляешь себе, что это такое. Мне не хочется жить. Мне без нее очень, очень, очень…

— А Элька?

— Что Элька? Элька — дура…

— Верно, Элька не слишком умна, — сказала Сюзен неожиданно трезвым голосом и вдруг шепнула: — Поехали ко мне?

— Прямо сегодня? — засомневался я, — Но, Сюзен…

— Я не Сюзен. Называй меня Свободой. Я похожа! — Она подняла руку и вдруг чиркнула зажигалкой.

— Поехали! — кивнул я.

— Я Свобода! — шепнула Сюзен мне на ухо. — Я хочу тебя! Я люблю тебя, мой единственный!

— Ты прелесть! — прошептал я, чувствуя, как по позвоночнику бегут мурашки. — Спасибо тебе, Сюзен!

* * *

Балка под потолком гаража выглядела надежной, и я примотал к ней провод. Помял его в руках — шнур казался вполне гибким. На всякий случай смазал его машинным маслом. Масло воняло неприятно, но, в конце концов, мне не так уж долго его нюхать. А вот сделать хорошую петлю получилось не сразу — шнур елозил в руках и плохо гнулся. Наконец я сделал петлю, вытер масляные руки об штаны и залез на табуретку.

— Тю! — раздалось за моей спиной, и я испуганно обернулся, насколько позволяла петля.

Дверь гаража была распахнута, похоже, я не запер ее. Или запер? В дверном проеме на фоне холодной осенней ночи маячила знакомая фигура — пузатый плащ и беспорядочные патлы вокруг здоровенной лысой макушки.