Путь домой - Алексей Гравицкий Страница 9

— Извините, — тихо сказал я хозяину кремля. — Не видно ничего со свету.

— Хер ли тут извиняться? — фыркнул мужик. Прошел к столу, кивнул на второй стул: — Садись.

После чего уселся сам.

Я принял приглашение. На спящую в углу девушку больше не смотрел. Зачем нагнетать, если Фара так серьезно к ней относится. Чего я, баб не видел, что ли?

— Сергей, значит?

Я кивнул.

— А вы Григорий?

— Тебе не сказали, что ли, что меня Фарой кличут?

— Сказали, — замялся я. — Но вроде как-то не очень вежливо к незнакомому человеку так… Лучше по имени.

Фара показал зубы, я не сразу понял, что этот оскал — улыбка.

— А ты не дурак, — похвалил он. — Чуешь людей. Ко мне лучше по имени. Не люблю кликухи.

«Конечно, чую, — злорадно подумал я. — Пять лет тачки впариваю клоунам типа тебя».

Но чувствовать, с кем столкнулся — это одно, а уметь себя с ним вести — совсем другое дело. Борис бы говорил с этим мужиком на равных, а то бы и за пояс заткнул. А я… а что я? Как манагером был, так и остался. И для людей такого пошиба я могу быть или аферистом, пытающимся напаять, или обслуживающим персоналом, рассказывающим сказки про дорогие тачилы.

В данной ситуации разумнее было бы изображать вежливый обслуживающий персонал. Главное — самоуважения не терять. Если понадобится, афериста потом показать можно. Маска покорного слуги образу афериста не мешает. Аферист должен уметь притворяться.

— Рассказывай, — предложил Фара.

— А что рассказывать?

— Где проснулся?

А он тоже не дурак. Другой бы спросил «откуда пришел?», как это сделал Толян.

— В Паттайе. Таиланд.

Фара цыкнул зубом.

— Чего там делал?

— Отдыхал. Вам это, правда, интересно? — удивился я.

— Не особенно. Но я должен знать по максимуму о человеке, который остается в этих стенах.

Я напрягся. Планов оставаться здесь у меня не было, но с ходу спорить с авторитетом, на которого здесь сотни человек батрачат, не хотелось.

Фарафонов, видно, уловил мое состояние.

— Чего замолчал? Я не обижу. У меня здесь все сыты и одеты.

— Вам нужен лишний рот? — осторожно поинтересовался я.

— Мне нужны лишние руки.

В углу на настиле завозилось. Я краем глаза уловил движение. Девушка, прикрывшись тряпьем, что заменяло одеяло, приподнялась на локте.

— Киис, кто у тебя тут?

— Тайцы, — хрипло отозвался Фара и встал из-за стола.

Я поднялся следом.

— Так, гуляй пока. Толян вам даст во что одеться. Здесь холодно. Если надо, покормит. Все свое барахло сдадите в общий котел. Вечером еще расскажешь. А там решу, что с вами делать.

Фара разговаривал со мной так, будто я уже был его собственностью. Чем-то вроде домашней скотины, которую, безусловно, надо любить, которая требует ухода, но не имеет права голоса. А в конечном итоге — нагуливает жирок и отправляется на мясо.

Стараясь быть вежливым, я добивался явно не такого отношения. С другой стороны, везде есть свои плюсы. Например, мы все еще живы. А если верить Толяну, этот Фарафонов мог нас и со стены уронить.

— Ну, чего тупишь? — прохрипел Фара. — Шуруй отсюда.

…Путешествие до отеля вышло долгим. Прикидывая его месторасположение, я представлял, что туда можно добраться практически по прямой — либо топая береговой линией, либо выбравшись на шоссе.

Пляжи, хоть городские, хоть отельные вряд ли могли зарасти. Даже за сто лет. Почва не та, плюс приливы. А вот на шоссе, судя по тому, что творилось вокруг, могли вырасти полноценные джунгли. Идти береговой линией мне казалось проще.

Звезда выбрала второй путь.

— Thāngd̀wn, [11]— мяукала она и тащила меня за рукав через полумертвый город.

Живые люди помимо нас нашлись довольно быстро. Потерянные, непонимающие, напуганные. Соотечественников или хоть каких-то иностранцев я не встретил ни разу. Кругом были одни тайцы. Звезда несколько раз останавливалась, заговаривала, но беседа не клеилась. Обычно общение заканчивалось в несколько реплик. Один раз идущая навстречу женщина после пары оброненных фраз кинулась Звездочке на шею и ударилась в истерику.

О чем они говорили? Чего хотела та женщина? Это для меня навсегда осталось загадкой. Да и, признаться, разгадывать ее я не очень хотел. Зачем мне чужая Санта-Барбара, идущая мимо?

Город выглядел жутковато. Серые, заросшие дома, растрескавшийся асфальт. Гроздья проводов, оплетенных лианами. Проржавевшие насквозь остовы автомобилей. Мотоциклы и мопеды… До отключки, судя по тому, что я успел увидеть, они были едва ли не любимым транспортным средством местных жителей.

Сон накрыл людей неожиданно. Не разбираясь, кто чем занят. Я попытался представить себе, как кувыркались люди, заснувшие в седле мотоцикла на скорости далеко за сотню километров в час… По спине побежали мурашки.

Нет, мне однозначно повезло, если судить по количеству мертвяков и человеческих костей вокруг.

Мертвые попадались чаще, чем живые. Свежие трупы реже. Скелетированные останки — на каждом шагу. Причем скелеты не всегда были целыми, зачастую у них не хватало конечностей. Видимо трупы растаскивали местные собаки.

Интересно, сколько времени прошло, пока мы спали? С собаками я всегда находил общий язык. Даже с дикими, которые бегали по моему двору в Москве, наводя ужас на местных старушек. Но сохранились ли в новом мире собаки, которые помнят, что такое человек? Собачий век не так и долог. А времени, судя по разрухе, прошло до хрена и больше. Если у местных четвероногих друзей памяти о человеке не осталось, то встреча со стаей собак или даже одним матерым волкодавом может закончиться неприятно.

По счастью, собак мы не встретили. Город кончился. Мы вышли на шоссе. Когда-то добраться отсюда до моего отеля было просто, как сложить два и два. Вышел, поднял руку и всё. Либо останавливался тук-тук — тайская помесь рикши с маршруткой, либо кто-то из местных, жаждущих подзаработать.

Один раз мы с Олежкой ловили машину, а поймали тайца на каком-то навороченном скутере. То, что нас на его двухколесной мелкашке будет трое, тайца ни разу не пугало. Мы с Олегом были достаточно нетрезвы для эксперимента и до отеля ехали втроем на одном мопеде за сотню бат, со скоростью под сотню километров в час.

Теперь здесь не было ни машин, ни скутеров, ни тук-туков. Те, что остались, пришли в негодность и слились ржавыми останками с зеленеющим одичавшим пейзажем. Шоссе почти не было видно, джунгли с невероятной лихостью отвоевывали свое.