Черный горизонт - Андрей Мартьянов Страница 9

Кому я наступил на любимую мозоль, спрашивается?

Или ночная стрельба связана с профессиональной деятельностью? Бред! Правда, Риттер фон Визмар, поднявший мятеж в Готии в 3138 году, весьма интересовался нашей гильдией и даже объявил вознаграждение за каждого алхимика, взятого живым, но это совсем другая история. Впрочем, как сказал мой новый приятель, Зигвальд из Герлица, герцог Визмар всего лишь «искал встречи» с нами, пускай и столь навязчивым способом…

Перебрал все возможные варианты – кого я мог обидеть? Ничего толкового в голову не приходило – в соответствии с университетскими директивами и режимом секретности нам категорически запрещалось чем-либо привлекать ненужное внимание аборигенов. Мы обязаны вести себя как меркурианцы, говорить на здешних диалектах, одеваться не нарушая традиций. Если в деканате узнают, что ты, к примеру, участвовал в поединке чести пускай даже секундантом – уволят без разговоров и навсегда запретят въезд на Меркуриум! Наблюдатель оттого и называется наблюдателем – мы обязаны быть абсолютно нейтральными и втихомолку заниматься своим делом!

Я нарушил строжайшие предписания дважды: перед недавним путешествием в Готию и во время него. Во-первых, вступил в контакт с Вильрихом фон Зоттау и рассказал ему больше, чем следовало. Во-вторых, скрыл от руководства Университета инцидент с визитом транспорта «Эквилибрум» в нашу звездную систему – рассказал лишь пану Щепану, но и тот предпочел не докладывать наверх, очень уж необычным оказалось это происшествие, сами разберемся!

Выходит, кто-то узнал об этих событиях? Но тогда меня срочно вызвали бы на Граульф, как следует отчитали и с треском вышвырнули бы из проекта. Не подходит, я работаю в знаменитом Университете, а не на мафиозных боссов – мелодрама со стрельбой не в нашем стиле! Следовательно, покушение организовали местные, а больше всего возможностей и лучшая агентурная сеть на планете, без сомнений, у Совета Первого Поколения.

Только этого еще не хватало! Нет, чепуха, Совету гораздо проще было бы отправить кляузу моему начальству, а далее схема проста – отзыв, расследование, увольнение.

Ай, да чего гадать! На рассвете пойду к пану Озимеку, старый лис наверняка что-то раскопал. Недаром его ребятки столь тщательно наблюдали за мной вечером и фактически спасли от смерти!

Надеюсь, вербовать он меня не станет – постесняется. Тем более что Совет Первых строжайше запретил тайным службам всех государств Меркуриума даже пальцем трогать господ алхимиков! Под юрисдикцию туземных властей мы не попадаем, в случае нарушений наказать провинившегося вправе только Университет.

Наказать, а не отправить на тот свет!

* * *

Его милость секретарь канцелярии (приблизительный гражданский аналог полковника в земных армиях) пан Юлиуш Озимек имел резиденцию на Медвежьей улице, в светло-зеленом двухэтажном доме с легкомысленными лепными ангелочками, растительным узором по фронтону и настоящим стеклом в окнах – роскошь почти царская, а это значит, что финансируется его контора щедро. Никаких вывесок или табличек, здесь это не принято.

Внутри тоже никакого официоза. Сургучом и сапогами, как во всяком присутственном месте, не воняет, мебель подобрана со вкусом, приятные золотистые шторы. Пахнет кофе и горячими сдобными булочками, только что доставленными из соседней пекарни.

От княжьего замка до Медвежьей меня проводила охрана, всю ночь бдевшая под окнами замка. Дворянин и двое простецов этнического типа «Норд-II» – редкие здоровяки даже по суровым северным меркам; видимо, Озимек отбирал их специально. Ничего особенного, клонов частенько принимают на работу в государственные ведомства – на моего Гинека я нахвалиться не могу!

Привратниками в резиденции тоже были простецы, благородный встретил только возле лестницы, ведущей на второй этаж. Пан Анджей Готтов, мы с ним виделись раньше – на приемах у светлейшего и в кабаке Клары.

– Пришли? – Готтов посмотрел на меня с плохо скрываемой недружелюбностью. – Подождите в приемной, я распоряжусь, чтобы принесли кофе.

Кофе так кофе, никаких возражений! Я расположился в кресле, внимательно осмотрелся – раньше в гости к пану Озимеку хаживать не приходилось. Использовал все доступные мне способности, чтобы «просканировать» дом. Ничего интересного, разве что полтора десятка произведенных у нас на Граульфе нанотехнических оберегов – алхимики продают их меркурианцам за безумные деньги, каждое такое устройство способно предупредить владельца о приближении «нечистой силы» и распознать «магических» существ, сиречь особей нестандартной фауны.

Приемная его милости больше напоминала салон в богатом доме. Книжные шкафы с печатными и рукописными томами, на столе, отведенном угрюмому пану Готтову, несколько газет, доставленных из столицы и Остмарка – печатное дело у нас прекрасно развито, и еженедельные издания в крупных городах не являются чем-то слишком экзотичным. По сравнению с той же Готией мы живем в цивилизованной стране.

Я ждал почти полчаса – это становилось просто невежливым! Озимек или решил меня позлить, или был занят неким исключительно важным делом. Но какие важные дела могут быть у человека в девять утра?

Звякнул колокольчик, пан Готтов молча кивнул на дверь, ведущую в кабинет. Я мысленно выматерился.

– Садитесь, – не здороваясь, сказал господин секретарь канцелярии.

Он и прежде-то выглядел непредставительно, а сейчас встретил меня в темно-зеленом домашнем халате, а не в полагающемся чиновнику высокого ранга мундире. Никогда бы не подумал, что у начальника секретной службы может быть настолько плебейская внешность. Ростом Озимек был ниже меня на дюйм (а я и сам высоким ростом не отличаюсь), залысины, глаза неопределенно-серые, тонкие губы. Выглядит лет эдак на сорок пять, но я-то знаю, что господину начальнику глубоко за двести. Корректировать свой облик он не собирается, пускай это может делать каждый благородный…

– Разговор неофициальный, протоколироваться не будет, – сказал пан Юлиуш. Побарабанил короткими толстыми пальцами по столу. На меня он не смотрел. – Признаться, я впервые позволил себе вызвать одного из алхимиков. Вы не являетесь подданными короны и вообще не меркурианцы. Пользуетесь неприкосновенностью как дипломаты других стран, никому не подотчетны, задерживать и допрашивать вас запрещено. А жаль…

– Почему же? – Я невинно вздернул брови.

– Идемте со мной. – Пан Озимек встал, подошел ко второму выходу из кабинета, отпер дверь ключом. – Не бойтесь, там вас не съедят. Этим мы не занимаемся.

По моим оценкам, пролеты узкой тайной лестницы, освещаемой восковыми свечами в настенных подставцах, привели нас в подвал дома. Даже не так: на второй подземный этаж. Стены отделаны деревянными панелями, звуки приглушены. Охраны совсем нет, ни души.

– Прошу взглянуть. – Озимек коснулся одной из панелей, и она отошла в сторону, образовав освещенный желтоватыми языками пламени проем. – Повторяю, стесняться нечего, вы здесь лишь в гостях, пан Николай.

Я обомлел. Нет, разумеется, я и раньше был осведомлен о некоторых деликатных особенностях эпохи неофеодализма. Средневековье, пусть даже искусственное, остается таковым, варварство на Меркуриуме никого не шокирует, а является делом привычным и естественным, однако в заведениях, подобных этому, я еще не бывал.