Карлики - Максим Дегтярев Страница 9

Для того чтобы попасть из зоны "А" в зону "С" я воспользовался одним из прозрачных переходов, но особого впечатления он на меня не произвел.

Снимок Шлаффера присутствовал в моем досье. В жизни Шлаффер оказался таким же огненно-рыжим и толстощеким, как и на снимке, но ростом он был еще ниже Шефа. Он приветливо пожал мне руку, предложил сесть (Перк этого не сделал).

— Вы долго до меня добирались, — усмехнулся он.

— Извините, заплутал немного, — оправдывался я, — такой огромный этот ваш институт.

— Понимаю, понимаю, — загадочно улыбнулся он, — хотели побродить, посмотреть без помех… Я знаю, что вы мне ответите — мол, такая у вас профессия.

Если б он только знал, насколько он был прав.

— Ну что вы, все совсем не так, как выдумаете, — ответил я не менее загадочно, — но в одном вы правы — моя профессия имеет некоторые особенности, многие из которых людям не нравятся…

— Не стоит оправдываться, — великодушно разрешил Шлаффер, — так что вас ко мне привело?

Я наморщил лоб, затем, начал издалека:

— Совсем недавно я был в командировке на Земле, и одна вещь меня неприятно поразила. Там, на Земле, люди с большим недоверием относятся к нам, жителям других планет. Я видел публикации, где иногда полунамеками, а иногда и прямо говориться, что, мол, мы, инопланетники, используем запрещенные на Земле технологии. Ну взять хотя бы тот прошлогодний скандал с биороботами… Помните, в чем там было дело?

Шлаффер почесал затылок.

— Кажется, смутно припоминаю. Производители биороботов обвинялись в использовании человеческих тканей.

Далеко забегая вперед, скажу, что прошлогодний скандал с контрабандой запчастей к биороботам не имеет никакого отношения к моему нынешнему расследованию.

— Вот именно! — подтвердил я, — в прессе упоминалось, что при производстве биороботов использовались ткани, взятые у живых людей!

— Если это правда, то это ужасно, — согласился Шлаффер, — но наш институт тут абсолютно не при чем!

— А я и не говорю, что Институт Антопоморфологии замешан в деле с биороботами. Но землян теперь трудно в чем либо убедить. Они вдолбили себе в голову, что на Фаоне ведется разработка каких-то неведомых никому биологических…, — я запнулся — биологических объектов, скажем так. Каково, а!

Шлаффер погрустнел.

— И вы считаете, что опасения землян имею под собой почву?

— Прежде всего, мне хотелось бы уверить их в обратном, — патриотично заявил я. Он удивился:

— Почему вы решили, что я могу вам чем-то помочь?

Я подошел к окну и печально посмотрел на небо — туда, где по моему мнению, могли находиться озабоченные земляне. Затем перевел взгляд вниз. Из соседнего корпуса вышел Альм Перк и быстрым шагом направился в сторону «трубы». Мне это не понравилось. К чему солидному человеку, посреди рабочего дня, сломя голову бросаться неизвестно куда? То есть, разумеется, Перк знал куда шел, но этого не знал я. И именно это мне и не понравилось. Я прижал пальцем мочку уха — будто бы получил какое-то важное сообщение через микроком и поспешно сказал:

— Прошу вас, подумайте над моими словами. Сейчас я должен срочно идти, прошу прощения… Увидимся. И лучше — в другом месте — эти стены не вызывают у меня доверия.

Шлаффер проводил меня ошалелым взглядом.

Симоняна и Джонса пришлось оставить на потом — Перк интересовал меня гораздо больше. Мелькнула мысль: Перк спешит на встречу с тем, с кем, до свидания со мной, он хотел переговорить через один из своих каналов связи.

Интересно, догадывался ли Перк что я буду за ним следить. Или, иначе: догадывался ли он, что за ним КТО-НИБУДЬ будет следить. Вероятно, да. Но он не был похож на человека, который пытается уйти от слежки. Он был похож на человека, который спешит куда-то, НЕСМОТРЯ на возможную слежку. Поэтому следить за ним было нетрудно. Перк лишь однажды оглянулся по сторонам — перед тем как ступить на движущуюся дорожку тротуара. Дорожка довезла его до ближайшей станции «трубы». Я неотступно следовал за ним, всю дорогу думая, не «плюнуть» ли в него следящим «жучком», но подходящий момент я упустил — теперь вокруг были люди. Зашел следом в капсулу «трубы». Если судить по выбранному направлению, ехал он домой. Во время коротких остановок двери, разъезжаясь, открывали мне вид столичных пригородов, с трудом отсюда узнаваемых.

Капсула остановилась, снова дорожка тротуара, снова несколько сотен метров пешком. Жилище Перка не было термитником — дом как дом, квартир на триста, не больше. Перк сунул руку в детектор электронного охранника — мне дальше нельзя — да и не нужно. Ясно, что Перк решил воспользоваться домашним терминалом — глупо, однако, — если институтский на контроле у ОИБ, то, и домашний — там же.

Когда это случилось, я шел вдоль его дома по направлению к «трубе». Уезжать я не собирался (для этого я вызвал бы свой флаер), а шел просто, чтобы не стоять на месте. Не знаю, кричал ли он, когда падал с восемнадцатого этажа, думаю — нет, иначе я бы услышал. Но я слышал только удар о землю. Хлопок — не глухой, а как ладонью — по воде, или как… в общем, как удар живого о мертвое, если вы понимаете о чем я говорю. Я приблизился к телу лишь настолько, чтобы убедиться, что это был Перк, затем, ринулся в здание. Какой-то мужчина сунул руку в сторож-детектор; я дождался щелчка замка и, подхватив мужчину под локти, ввалился вместе с ним в узкий проем двери. Проем специально сделали узким, чтобы исключить подобные ситуации, но, видимо, не достаточно узким, чтобы помешать тому, кто действительно спешил. А я очень спешил. Не задерживаясь в холле, побежал к грузовому лифту — меньше свидетелей, да и быстрее. Лихорадочно соображал: правильно ли я поступаю, может стоило остаться внизу и попытаться засечь выходящего убийцу — если, конечно, Перк не сам выпал из окна. Но было уже поздно — лифт нес меня наверх.

На площадке восемнадцатого этажа не было ни души. Квартира Перка оказалась незапертой. Вошел: прихожая, четыре комнаты, в одной из них — распахнутое настежь окно. Я глянул вниз — тело едва видно, вокруг столпились люди, затем появилась Служба Общественной Безопасности, проще говоря — полиция, врачи из «скорой»… Порыв ветра ворвался в комнату, разбросал бумаги, до того, мирно лежавшие на письменном столе рядом с окном, на полу что-то зашелестело. Целлофановая обертка, куски упаковочного пенопласта — непонятно откуда они взялись. Я еще раз осмотрелся и заметил то, что должен был заметить с самого начала — на столе, что возле окна, лежал маленький примитивный комлог — совсем новый, купленный, наверняка, в подарок сыну. И обертка и упаковка были из-под комлога. Комлог был выключен. Но разбросанная по всей комнате оберточная пленка, наводила на мысль, что комлог распаковали только что. В остальном, в квартире царил полный порядок — ни пылинки, ни соринки. Времени на размышления не оставалось, я сунул комлог под куртку и покинул квартиру Перка.