Узы крови - Алексей Осадчук Страница 9

Я сперва спрятал этот орден и решил лишний раз им не светить, но, как оказалось, так поступать было нельзя. Нарушение этикета. Если я нахожусь вне своего дома, награда, тем более такая, должна висеть на груди. Снимать и тем более прятать ордена и медали здесь считается дурным тоном. Таким поступком можно нанести смертельное оскорбление тому, кто наградил тебя. Мне повезло, Бертран вовремя заметил и быстро все доходчиво объяснил.

Кстати, по пути в столицу я очень быстро осознал, что ордена, особенно такие, как «Серебряное крыло», имеют свою уникальную почти магическую силу. Особенно в городах, находящихся недалеко от фронтира. Трактирщики, завидев мою награду, старались всегда подать на мой стол свежее пиво и еду, служивые и дворяне уважительно раскланивались, даже бюрократы, самые непоколебимые представители человеческого рода, менялись в лице.

Правда, по мере отдаления от фронтира, специфическая «магия» ордена постепенно начала терять силу, но на нашем пути всегда находились те, кто был, так сказать, «в теме».

А вот, судя по насмешливой и пренебрежительной ухмылке виконта, о боевых орденах теневого патруля он не имел ни малейшего представления. Он смотрел на небольшое серебряное крылышко, как на дешевую безделушку.

– Я сын вашего дяди, Фердинанда де Грамона, – решил напомнить я. – Мы с вами – кузены.

Выражение лица Франсуа после моих слов с насмешливого изменилось на возмущенное и злое. Двоюродный брат Макса, казалось, сейчас задохнется от негодования.

– Больше никогда не упоминай при мне имя этого мятежника! – прошипел он сквозь зубы. Его глаза пылали яростью и презрением. – Никакой ты мне не кузен! Ты – сын подлого предателя и дочери торгаша! А я – виконт де Грамон! Наследник славного и древнего рода! Тебе здесь не место! Ты – позор семьи. Ты должен был оставаться в той дыре, в которую тебя засунули. Кто позволил тебе появиться в Эрувиле, бастард?

Последнюю фразу Франсуа словно выплюнул.

М-да… Я, конечно, не особо рассчитывал на ласковый прием от родственничков, но чтобы вот так, прямо с порога облить грязью.

Бертран, кстати, тоже в шоке. Вон как его всего потряхивает. Предполагаю, что это не от страха. А вот лицо лакея посерело. Думаю, он сейчас очень сильно пожалел о том, что узнал нас с Бертраном и решил заговорить.

Слова кузена меня абсолютно не тронули, но промолчать, значит, показать слабость.

Не знаю, какой реакции на свои слова ожидал от меня Франсуа, но моя насмешливая улыбка его явно обескуражила.

– Виконт, – произнес я, продолжая улыбаться. – Как только я встречусь с вашим отцом, который пригласил меня приехать в столицу, я обязательно сообщу ему, что его деньги на ваше воспитание потрачены впустую. Как бы ни прискорбно это признавать – вы абсолютно не обучены манерам. Либо ваши учителя были пройдохами, либо, как говорится, в семье не без урода.

По мере того, как я говорил, лицо виконта постепенно багровело. Он был сейчас похож на рыбу, выброшенную на берег. Его рот безмолвно открывался и закрывался, а глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Еще немного и этого кретина хватит удар.

А я тем временем продолжал:

– Что же касается моего отца, графа Фердинанда де Грамона, вашего дяди… Он участвовал в нескольких битвах, сражаясь бок о бок с нашим королем. После сражения у Красной реки его величество лично наградил моего отца «Золотым клыком», орденом, которым могут похвастать лишь несколько десятков людей в Вестонии. Да, впоследствии мой отец допустил фатальную ошибку, но Его величество, пусть боги продлят его царствование на многие годы, позволил ему смыть своей кровью позор со своей семьи, не лишая его при этом дворянства и регалий. Ему и моим братьям отрубили головы на эшафоте, а не повесили, словно воров и убийц, как других заговорщиков.

Так, пора закругляться. Я так договорюсь, что папаня Макса еще героем станет. Вон как Бертран и Шарль восхищенно на меня таращатся. А вот кузен слегка присмирел… Похоже, я своим напором смог сбить его с толку.

Тогда продолжим:

– Вы сказали, что мне здесь не место? – хмыкнул я. – Разве у вас есть такое право решать это, виконт? Я чист перед законом и перед королем. Королевские дознаватели это подтвердили. Или вы считаете себя умнее тех, кто служит в тайной канцелярии? Быть может, вы против воли короля?

Франсуа снова начал безмолвно глотать воздух, правда, теперь его лицо начало бледнеть. Похоже, кузен Макса впервые в своей жизни столкнулся с тем, кто перечит ему.

– Да, я по совету вашего батюшки отбыл на запад, чтобы переждать бурю, – продолжил я. – И что же я вижу по возвращении? Мой замок, подаренный мне отцом, почему-то занят вами. Мало того, что вы незаконно здесь проживаете, так вы еще водите сюда гостей. Без моего на то ведома и разрешения. Жестоко избиваете моих лакеев… Как это понимать, виконт?

– Ты-ы-ы!.. – проревел Франсуа, оскалившись и бешено вращая глазами. – Ты!

Он схватился за рукоять своего меча, явно скорее декоративного, чем боевого. Вон сколько золота и драгоценных камней на эфесе и ножнах.

– О боги! – картинно воскликнул я, с легким хлопком прикрыв глаза ладонью и покачав головой.

И снова кузен Макса замер на мгновение, удивленно таращась на меня.

– Ваши манеры еще хуже, чем я предполагал! – воскликнул я. – Виконт, немедленно оставьте в покое свой меч. Это для вас я «не кузен», но для всего остального общества, мы с вами – ближайшая родня. Дуэль между нами – это позор для рода. Опомнитесь, виконт! Только представьте, что скажут люди. Сплетни при дворе разносятся очень быстро и уже завтра его величество будет знать обо всем. Ваш батюшка будет в гневе.

Я, правда, не сказал, что он будет в гневе именно на меня за убийство его отпрыска. Да и мне лично такая слава не нужна. Я в этом мире хочу обустроиться с комфортом, а не стать изгоем. Достаточно с этого кретина провокаций.

Не знаю, что больше испугало Франсуа: упоминание короля или графа де Грамона. Он как-то даже излишне торопливо отдернул руку от эфеса своего меча. На мгновение на его лице проявилась маска нашкодившего мальчишки, но тут же исчезла. Видать, дядюшка еще тот тиран.

– Тебе это с рук не сойдет, ублюдок, – прошипел Франсуа, яростно дернув поводья.

Резко сдавив шпорами вздымающиеся бока бедного животного, виконт бросил свою лошадь с места в галоп и помчался по усыпанной мелким гравием дорожке в сторону замка.

– Начинайте собирать вещи, виконт! – весело крикнул я ему вдогонку. – И поторопитесь! Я хочу въехать в свой замок до наступления холодов!

Сказав это, я в упор посмотрел на Шарля. Седовласый лакей, явно находившийся под неизгладимым впечатлением после увиденного и услышанного, под моим взглядом сжался и опустил голову.

– Подними голову, Шарль, – спокойно произнес я.

От звука моего голоса старый лакей вздрогнул, но голову поднял. Кровь на его лбу и щеке уже успела подсохнуть.