Я стану Императором. Книга II - Юрий Винокуров Страница 9

Дерек Нортон был первым курсантом, которому я набил морду. Мне было пять лет и ему было пять лет. Он перевернул мой поднос в столовой. Намеренно. И вся еда упала на пол. Нет, пол был чистым и я, скорее всего, поднял бы всё с пола и доел. Если бы сам всё уронил. Ведь еда — это жизнь. И в том возрасте мне её всегда не хватало.

Но поднос скинул со стола Дерек. И я разозлился. Очень разозлился. Я сбил его с ног и бил этим подносом до тех пор, пока меня не оттащила охрана. Дети — очень жестокие существа. Особенно если воспитываются в жестоком социуме, где их вольно или невольно морят голодом и применяют физические наказания.

Слишком быстрым было «переключение» моей жизни с убогих трущоб Адрианы на чистоту и порядок Калипсо. И если физический голод я, с горем пополам, утолил, то ожидание опасности и страх за будущее, прячущиеся в подсознании всё еще не давали мне спокойно жить.

Другое дело — Одарённые из Линий. С молоком кормилицы, впитавшие превосходство над простолюдинами, жажду к власти и жестокость к соперникам. Казалось бы, что там может знать и понимать пятилетний ребенок? Поверьте, очень многое! Маленькие наглые зверьки с острыми зубами, отсутствием границ и огромным желанием быть первыми, при чрезмерно раздутом самолюбии — вот какой контингент курсантов окружал меня в Академии.

И, конечно же любой выбивающийся из «стаи» выглядел как потенциальная жертва. А я очень сильно выбивался из «стаи». И некоторые почему-то решили, что из меня получится идеальная жертва. Как же они ошиблись!

Дерек затаил обиду. Будучи лидером от природы и выходцем из влиятельной Линии, он очень быстро оброс «друзьями-приятелями». Детки из Линий попроще тянулись к, на их взгляд, сильному лидеру, да в «стае» нападать легче. И в следующий раз меня поджидали шестеро злых и жестоких детей. Я успел разбить носы двоим, почти откусить ухо третьему и поломать палец самому Дереку, до того, как меня повалили на пол и хорошенько отдубасили. Помню, я тогда потерял все передние зубы и чуть не потерял левый глаз. Хорошо, что зубы были молочными, а глаз через некоторое время пришёл в порядок. На мне всегда всё быстро заживает.

После этого инцидента, зализав раны, я начал отлавливать по одному и наказывать всех участников «стаи». Жестоко наказывать. Я побил одно, затем второго. Потом они опять всей толпой побили меня.

Я решил, что нужно выводить их из строя кардинально, чтобы они уже ничего не могли сделать и, таким образом, уменьшить их численность. Но когда я, следуя своему новому плану, чуть не забил до смерти Фабио Бонуччи, я первый раз повстречался с начальником Академии.

Как сейчас помню вице-адмирала Волкова и его кабинет. Тогда я посетил его в первый, но далеко не последний раз. Этот огромный кабинет со странной мебелью. Из настоящего дерева. Мягкий диван, куда начальник предложил мне присесть и эти восхитительные шоколадные конфеты! А еще запахи. Запахи дерева, кожи и табака. И разговор тот я помню великолепно.

— Ну, здравствуй, Антон! — улыбнулся Владислав, забивая короткую трубку. — Рассказывай, как ты докатился до такой жизни?

Я же, как загипнотизированный уставился на стеклянную вазу на невысоком столике, стоявшем около дивана, на котором я сидел. И в вазе лежали ОНИ. Шоколадные конфеты. Я, правда тогда, не знал, что такое «шоколад» и смутно представлял, что такое «конфеты», но я полюбил их с первого взгляда.

Вице-адмирал наблюдал за мной краем глаза, раскуривая трубку. Когда он, наконец, удовлетворился полученным результатом, то выпустил дым в воздух, очень по-доброму улыбнулся и выпустил пару колечек дыма в воздух.

— Угощайся! — махнул он рукой, в которой держал трубку, на такую притягательную для меня вазочку.

Я осторожно протянул руку, искоса наблюдая за ним, ожидая, что в любой момент последует окрик и морально готовясь к очередному унижению. Но, серые глаза смотрели с любопытством, но без намека на неприязнь. А улыбка не сходила с, уже морщинистого, лица, окаймленного опрятной седоватой бородкой.

Графу Владиславу Волкову-Романовскому было сто двадцать четыре года. Происходил он из Линии Романовских. Причем, основным Даром этой Линии был Дар Воодушевления, который был бесполезен на огромных пространствах космоса. Он действовал на ограниченном пространстве, заставляя окружающих Одарённого людей действовать более эффективно. Если говорить проще, то окружающие резко «умнели». Солдаты воевали лучше, учёные размышляли быстрее и глубже, любой коллектив под командованием этих Одарённых был на порядок эффективней любого другого такого же.

Это было больше всего похоже на то, как будто все окружающие получали небольшую дозу Эссенса, разгонявшего мозг. Так, собственно, и было, только это была Энергия Подпространства в чистом виде. Обычно, Одарённые из этой линии находили себя в наземных войсках либо вообще в мирной жизни, где, как раз, этот Дар был очень востребован.

Владислав же получил свой Дар от матушки, которая была представительницей одной другой весьма бедной и малоизвестной Линии.

И Дар этот был Дар Предвидения. Очень редкий и очень полезный Дар. Особенно для флотоводца. Волков сделал стремительную карьеру, ведь он, будучи еще командиром боевого корабля, мог частично предугадывать действия противника и корректировать свои силы и средства для успешного противодействия. Он был одним из самых эффективных воинов Империи. Он быстро продвигался вверх, получив под командование сначала флотилию, а затем и целый флот. Операции, проведенные 215-м Имперским флотом были всегда эффективны и смертоносны.

Однако, с возрастом он стал «сбоить». Как раз таким «сбоем» была нераспознанная диверсия на его флагмане. Проблема была не в том, что Дар отказывался работать польностью, а в том, что он именно «сбоил» — показывал недостоверные события. Как опытный флотоводец, граф Волков вполне мог «вытащить» руководство на таланте, опыте и знаниях, но ошибки в планировании, вызванные неправильной работой Дара, могли привести к катастрофе.

Поэтому он и согласился возглавить Академию. Где его неутомимость и жажда деятельности могла сослужить хорошую службу Империи и Императору. «Точка невозврата» по возрасту у старого вояки еще не наступила, поэтому периодически он устраивал неприятные сюрпризы для своих подчиненных, давая неожиданные распоряжения для коррекции будущих событий, которые даже еще не наступили.

Я осторожно взял одну конфету и поднёс к носу. Втянул воздух и особо не впечатлялся, ведь я почувствовал лишь странный, но приятный запах, который становился всё сильнее в то время, как шоколад начал таять в моих горячих пальцах. Я быстро запихнул сладость в рот и сжал губами.