Семь клинков во мраке - Сэм Сайкс Страница 9

– Это сумасшествие.

– Это Какофония.

– Какофония. – Третта извлекла из ящика следующий предмет – старый, хоть и холеный клинок в потертых кожаных ножнах, – вытащила его наполовину, окинула взглядом. – И какое же паскудное наименование тогда носит это оружие?

Сэл пожала плечами.

– Не знаю. Джефф?

– Что?

– Это просто меч. – Сэл откинулась на спинку стула. – И даже не из лучших.

– Имперский, – уточнила Третта, изучая клинок. Сталь такой закалки позволяла заточку, но, судя по всему, точили его крайне редко. Край был окрашен синим. Третта нахмурилась. – Офицерский.

– Тебе они знакомы, что ли? – удивилась Сэл.

– Ставка прекрасно наслышана об имперской извращенной иерархии. За службу их порочной Императрице награждают окрашенными клинками вроде этого. – Третта вытянула меч, продолжая его изучать. – От низших чинов до высших, каждому офицеру даруют клинок. Медный, бронзовый, серебряный, золотой, синий, алый – и, наконец, черный.

– А мне всегда нравились женщины, смыслящие в клинках, – усмехнулась Сэл. – Правда, очарования убавляет то, что ты вот-вот меня убьешь, и все дела.

– Но зачем тебе меч, когда есть Какофония?

– Две причины. – Сэл подняла палец и указала на револьвер. – Во-первых, эта штука не разменивается на мелочи. Не особо подходит для повседневной стрельбы. – Она подняла второй палец. – Во-вторых, он стреляет огненными шарами и огромными, мать их, звуковыми стенами. Патроны, мать их, не дешевые.

Третта подалась ближе, ее голос зазвучал угрожающе низко.

– Вот так, значит, и принял смерть Кэврик? Нам придется искать его ошметки в грязи?

– Ох, не стоит так драматизировать. – Беспечно отмахнувшись, Сэл снова откинулась на спинку стула. – Какофония – для охоты на скитальцев, крупных тварей или для тех редких случаев, когда надо впечатлить кого-то с отменным бюстом. Но прям вообще отменным, знаешь? За такой, типа, убить можно, не просто обычный…

– Испытываешь мое терпение.

– Так вот, Какофония слишком горд, чтобы использовать его против ваших среднестатистических революционных мордоворотов. Для этого у меня есть Джефф. – Сэл зевнула – что привело Третту в еще большую ярость. – А в случае с вашим солдатом Кэвриком – я не использовала ни того, ни другого.

– И ты ждешь, что я поверю? – прорычала Третта.

– А почему бы и нет?

– Потому что весь твой рассказ – полная чушь! – Третта вскинула руки. – Я должна поверить в то, что ты как ни в чем не бывало приблизилась к Дайге Фантому, мило с ним побеседовала и только потом вы сразились? Почему ты не всадила ему пулю в лоб с сотни футов?

Веселье Сэл улетучилось.

– Потому что это не по кодексу.

– Опять этот кодекс. – Третта с презрительной усмешкой закатила глаза. – Разве у скитальцев вообще есть кодекс? Я слышала только рыдания и мольбы тех, кого вы грабите, вой и крики тех, на кого вы охотитесь, и усталые вздохи людей, которые хоронят тех, кого вы убили. Этим кодексом, я думаю, вы просто прикрываете свою звериную сущность. С чего бы мне верить, что кучка самых обычных подонков-изгоев станет подчиняться некому кодексу?

– Погоди-погоди, я только что рассказала тебе о револьвере, который стреляет сосульками, и мужике, который двигает предметы силой мысли. В каком смысле, бля, мы обычные? – Сэл покачала головой. – Кодекс от скитальцев для скитальцев. Пережиток времен до Восстания при Собачьей Пасти, которое заставило их бежать в Шрам. – Она пожала плечами. – Горбатого могила исправит, что уж.

– И откуда тогда взялся этот смехотворный язык? Это… Как там ты говорила? Оку… окка…

– Окумани ос ретар, – закончила за нее Сэл.

– Что это? Заклинание?

– Магия исходит из Мены, не из слова. – Сэл наклонилась, оперлась подбородком о ладонь и лениво усмехнулась. – Вы в своей Революции редко оперу смотрите, да?

– Прославленные Уэйлесские Гласы Непреложной Истины считаются одними из лучших исполнителей среди всей Революции, – ушла в оборону Третта.

– Не-не. Не сраная пропаганда и проповеди, которые вы, нули, выдаете за оперу. Я про настоящую. Истории о любви, потере, о том, как одинокий человек проклинает небеса, воздев к ним руку.

Третта фыркнула.

– Чушь и пустая трата времени для испорченных имперских франтов.

– В общем, если бы ты видела настоящую оперу, ты знала бы эти слова. «Окумани ос ретар» – это староимперский, на котором говорили еще во время коронации первого Императора. Фразу произносят в начале и конце каждой оперы в Катаме, согласно традиции и согласно закону.

Третта снова фыркнула.

– И что же она означает?

Сэл ответила улыбкой.

– Грубо говоря, «взгляни на меня и трепещи». Что-то в духе: «Вот я здесь». Провозглашение присутствия, слова, которыми даешь всем знать, что ты прибыл. И которыми привлекаешь ее внимание.

Третта наклонилась, упираясь ладонями в стол и сверля Сэл взглядом.

– Чье внимание?

– Той, чей взор стремится обратить на себя всякий скиталец, – произнесла Сэл. – Госпожи Негоц…

Раздался стук. Третта рывком развернулась, сощурившись; она давала четкие указания – во время допроса не беспокоить.

– Войдите, – процедила она сквозь зубы.

Дверь приоткрылась. В камеру заглянуло кроткое усатое лицо, увенчанное редеющей черной шевелюрой, и донесся слабый, почти скулящий голосок:

– Военный губернатор? Я не вовремя?..

– Клерк Вдохновляющий, – отозвалась Третта. – Крайне не вовремя.

– Ой.

Невзирая на сталь в ее голосе, он, шаркая, протиснулся в камеру. Вдохновляющий, годный только на то, чтобы за столом заседать, стоя выглядел еще менее внушительно. Мундир висел на тощем теле, как на вешалке. С длинного носа сползали очки.

– Дело в том, что я здесь с запросом на возвращение оружия. – Вдохновляющий выразительно глянул на ящик с Какофонией. – Ставке не терпится услышать, что оно находится под охраной.

– Охраны надежнее меня нет, – отрезала Третта. – Мы вернем оружие, когда закончим.

– Да. Конечно, военный губернатор. – Вдохновляющий направился было к выходу, но замешкался. И повернулся обратно. – Дело просто в том, что они крайне настойчивы. Мой революционный долг – убедиться, что…

– Все запросы Ставки Командования насчет сего оружия вы можете перенаправлять мне, клерк. И только в случае, если упомянутые запросы доставят лично, вы можете меня побеспокоить вновь. Я понятно выразилась?

Вдохновляющий робко кивнул.

– Д-да, военный губернатор. Прошу прощения, военный губернатор. – Он выскользнул за дверь и прошептал, уже закрывая ее: – Просто… это самое… дайте знать, когда я смогу его забрать.