Пришельцы ниоткуда - Франсис Карсак Страница 9

Завязалась оживленная беседа, которую хиссы не сочли нужным мне переводить. Потом все разошлись, и я остался в лаборатории с Аассом и Суйликом. Аасс усадил меня в кресло, а затем передал:

– Мы решили взять тебя на нашу планету. Не спрашивай, на каком расстоянии от Земли она находится. Этого я не знаю, и вскоре ты поймешь почему. Она в той же самой вселенной, в широком смысле слова, иначе мы не смогли бы к вам прилететь. Теперь нам предстоит обратный путь. Когда мы прибудем на Эллу, твою участь решат Мудрецы. В худшем случае тебя просто вернут обратно. Мы исследуем «Большое Пространство» всего двести сорок эмисов – один эмис равен двум с половиной земным годам – и уже открыли сотни миров, населенных существами, более или менее похожими на нас, но впервые видим планету, где кровь у людей – красная. Ты представляешь особый интерес для исследователей, и именно по этой причине мы берем тебя на Эллу в обход закона. Теперь, когда мы уже достаточно далеко от Тссемли, мы перейдем в ахун. Ничего не пугайся, но главное – не прикасайся ни к одному из приборов. Судя по тому аппарату, который атаковал нас, вы все еще пользуетесь химическими двигателями, так что принцип действия наших ты все равно не поймешь.

– У нас есть и такие двигатели, в основе работы которых лежат физические свойства, – возразил я. – Но что такое ахун?

– Это Не-Пространство, которое окружает Пространство и отделяет его от антимиров. А еще это Не-Время. В ахуне нет ни расстояний, ни продолжительности, поэтому я не могу сказать, как далеко от твоей планеты до Эллы, хотя мы знаем, что расстояние это превышает миллион световых лет.

– Но вы только что говорили, что Земля – самая отдаленная из всех известных вам планет!

Аасс скривил губы, что было у него, как я узнал позднее, признаком крайнего затруднения.

– Как тебе объяснить? По правде сказать, мы и сами не все понимаем. Мы просто пользуемся этим. Попробую объяснить так: ты ведь знаешь, что Пространство и Время взаимосвязаны?

– Да, один наш гениальный физик не так давно установил это.

– Так вот, Пространство-Время, вселенная плавают в ахуне. Пространство замкнуто в самом себе, но Время открыто: прошедшее не возвращается. В ахуне, где нет пространства, ничто не может существовать, поэтому мы отделим небольшую часть Пространства, которая замкнется вокруг ксилла, и окажемся замкнутыми в этом пространстве, в ахуне, рядом с Большим Пространством вселенной, но не входя в него. Мы как бы дрейфуем по отношению к Большому Пространству, не смешиваясь с ним. По истечении определенного времени мы совершим обратный маневр и снова окажемся в Пространстве-Времени нашей вселенной, вынырнув в наш мир в точке, которая, как мы уже могли убедиться на собственном опыте, будет удалена от Эллы не более чем на несколько миллионов ваших километров. Сейчас, чтобы вернуться, мы уйдем в ахун на внешнюю сторону нашего Пространства-Времени. Отправляясь к вам, мы вышли на внутреннюю сторону. Возможно, одновременно с перемещением в Пространстве на сколько-то миллиардов километров мы также совершаем путешествие и во Времени, но этого я утверждать не стану: физические свойства ахуна еще плохо изучены нами. Как знать: возможно, мы, хиссы, еще не существуем по отношению к вам? Или, наоборот, исчезли миллионы лет назад! Но это вряд ли, иначе за миллионы лет мислики уже добрались бы до вас, несмотря на все расстояния. Так или иначе, вы для нас, как и мы для вас, – существа из Ниоткуда и из Никогда. И тем не менее мы существуем в одном и том же Пространстве-Времени, хотя никто не сможет сказать, какое расстояние и за какой период времени мы должны преодолеть, чтобы воссоединиться, ведь для этого необходимо уйти в ахун, где нет ни Времени, ни Пространства. Понимаешь?

– По правде говоря, не очень. Сюда бы какого-нибудь из наших физиков…

– Основную опасность представляют окружающие нас антимиры. Теория гласит, что каждая положительная вселенная окружена двумя отрицательными, и наоборот. В этих антимирах материя противоположна нашей: атомные ядра несут отрицательный заряд. На слишком большом удалении от нашей вселенной мы рискуем попасть в один из антимиров, и тогда вся наша материя улетучится, сгинет в чудовищной вспышке света. Должно быть, именно это и случилось, давным-давно, с несколькими ксиллами, которые так и не вернулись. Но с тех пор мы научились более точно управлять переходом в ахун… Теперь я должен и сам совершить этот маневр. Пойдем со мной, если хочешь.

Мы прошли в сеалл, зал управления. Склонившийся над приборной доской Суйлик уже заканчивал настройку аппаратуры. Аасс указал мне на кресло, предупредив:

– Что бы ни случилось, молчи!

Он и Суйлик приступили к долгой перекличке, чем-то напоминавшей контрольную проверку приборов, производимую пилотами тяжелого бомбардировщика. После каждого ответа Суйлик щелкал тумблером, поворачивал рукоятку или опускал рычажок. Когда все закончилось, Аасс повернулся ко мне и ухмыльнулся одной из тех хиссовских ухмылок, когда верхняя губа приподнимается над острыми зубами.

– Ахеш! – прокричал он.

Прошло секунд десять, но ничего не изменилось. Я ждал, затаив дыхание. Внезапно ксилл резко наклонился вперед, и, чтобы не полететь на пол, мне пришлось вцепиться в ручки кресла. Нарастал странный звук, в котором смешивались грохот и свист – но и только. Затем снова наступила тишина, ксилл перестал дергаться. Аасс поднялся на ноги:

– Теперь мы подождем сто один базик.

Я спросил, что такое «базик»: оказалось, это их единица времени, отмеряемая крошечными часами. Один базик соответствует одному часу, одиннадцати минутам и девятнадцати секундам.

Я не стану останавливаться на этом отрезке времени в сто один базик. Жизнь в ксилле была такой же однообразной, какой она, вероятно, бывает на подводных лодках: никаких маневров совершать не приходилось. Все хиссы, кроме одного дежурного в сеалле, играли в игры, отдаленно напоминавшие шахматы, читали толстые книги, отпечатанные темно-синим шрифтом на гибкой и прочной материи, разговаривали между собой. Вскоре я заметил, что, за исключением Аасса, Суйлика и Эссины, они не отвечали мне, когда я пытался установить с ними ментальный контакт, – ограничивались улыбками и продолжали заниматься своими делами.

Аасс почти все время проводил у себя в лаборатории, зато Эссина и Суйлик держались очень дружелюбно, задавая мне бесчисленные вопросы о Земле, нашем образе жизни, истории человечества. Но от моих вопросов они ловко уходили, давая уклончивые ответы, постоянно откладывая уточнения на будущее. Несмотря на это, я находил в них много общего с нами; мне казалось, что они похожи на нас даже больше, чем знакомые мне японцы.

В конце концов, устав рассказывать хиссам о Земле и не получать взамен никакой информации, я отправился к Аассу и объяснил ему ситуацию. Он долго смотрел на меня, а затем «сказал»:

– Они действуют так по моему приказу. Если Мудрецы согласятся оставить тебя на Элле, у тебя будет достаточно времени для того, и ты узнаешь все, что пожелаешь. В противном случае мы бы предпочли, чтобы ты знал о нас как можно меньше.