Уклонист его величества - Юрий Соколов Страница 9

Децимы шли друг за другом в порядке нумерации. Наша — последней. По дороге то от одной, то от другой группы откалывались отдельные рекруты и сворачивали в боковые улочки.

— Куда они? — спросил я.

— На квартиры, — ответил Меченый. — Пока сотни не сформированы и стоят в городе, это дозволяется.

— Да, — подтвердил Друвайер. — У кого есть деньги, те на квартирах живут. Зачем им казармы.

— У тебя деньги есть, — заметил Скип. — Но ты же не стал снимать.

— Они у меня есть не потому, что богатый. А оттого, что привык жить экономно. И зачем мне от вас отрываться? Кто знает, сколько придется вместе служить.

— Ты и сам не встал на квартире, — обратился к Скипу Меченый. — Хотя денег у тебя побольше должно быть, чем у Друвайера. Или издержал все на то дело?

— Нет, не все. Но тоже не хочу отрываться от децимы. Я к обществу привык. В трактире с утра до вечера люди, и я терся меж них сколько себя помню. Родители меня к дядьке рано пристроили, как только начал что-то соображать. Мечтали, что я тоже трактирщиком стану. Да вот, не дала судьба.

— А что случилось? — спросил я.

Скип только тяжело вздохнул.

— Вышиб он из трактира не того человека, — невесело хохотнул Меченый. — За дело вышиб, за драку. А драчун оказался из знатных. И с большими связями. Спесь у него взыграла, и Скипа чуть не отправили на каторгу. Еле-еле удалось ему откупиться, но не совсем, а с условием, что в ополчение пойдет. Вот и оказался с нами.

— А ты как в ополчение попал? — задал я новый вопрос, уже Меченому.

— Да скрутили меня за разбой, понимаешь, и отправили на Сорорские рудники. А это, брат, такое место, что на свободу оттуда выходит мало кто. Прикинул я так и эдак — не видно других путей, как только на войну определиться. Ну и начал махать киркой, будто на себя работал. В склоки тюремные не лез, вел себя примерно. Пару найденных самородков припрятал и задарил их после кому надо… В общем, позволили в ополчение. Солдат не хватает — многих каторжников уже в войска отправили. Правда, не с такими грехами, как мои. Меня — в виде исключения. За полторы нормы в день в течение года… Ну и за самородки.

Вот так ситуация, подумал я. Похоже, сбежать ой как нелегко будет. Меченый выглядел отпетым бандюгой, и лично я его не выпустил бы с каторги ни за какие нормы. Однако ж его освободили. Пускай благодаря личному интересу кого-то из рудничного начальства, но точно не для того, чтоб он свалил из ополчения в первые же дни, подставив своих благодетелей. Выходит, контроль за рекрутами ого-го какой — хотя бы по причине присутствия в их рядах типов наподобие Меченого.

Осталось выяснить, какой именно. И каким образом он осуществляется.

И кто может меня просветить, как не Меченый? Кто более него сведущ в области побегов и их предотвращения? Надо лишь разговорить его не вызывая подозрений. Но это потом, потом, наедине, осторожненько. А сейчас лучше вообще прекратить расспросы, как бы мне ни хотелось узнать до кучи истории попадания в ополчение Друвайера и Пента. Чем дальше мы шли, тем сильнее редели децимы и тем плотнее сбивались они друг к другу. В большой компании ребята не будут так откровенны, как в нашем узком кругу.

Вот нас уже не больше тридцати, и мы идем одним тесным отрядом по совершенно опустевшему городу в гаснущем свете умирающего дня. Не видно больше открытых дверей и окон — все заперто. Впереди дома расступаются, открывая выход на небольшую треугольную площадь, служащую как бы продолжением улицы. Дальний ее конец перекрыт длинным и высоким, но, кажется, одноэтажным зданием с широкими воротами в центре. Наша казарма. За нее как раз садится солнце…

Засмотревшись на закат, я не сразу понял, что случилось. Идущие в первых рядах с криками сыпанули в стороны, выхватывая из ножен мечи и перебрасывая щиты из-за спин. Где опасность, где? Ничего не вижу! В небе чисто, площадь пуста, у ворот казармы застыли стражники… Нет, бросили свой пост и бегут к нам! Да что же происходит?

И тут я увидел. Мостовая в средине площади медленно проседала вниз, будто во внезапно образовавшуюся под землей полость. А потом резко выгнулась вверх и взорвалась фонтаном камней и почвы.

Щит я уже держал перед собой, а теперь прикрыл им плечи и голову. М-м-мать! Только бы он выдержал! Видел я по дороге, какие булыжники попадаются в здешнем дорожном покрытии! А щит-то деревянный, только умбон и окантовка железные…

Остальные рекруты тоже закрылись щитами. Кто поопытнее, сбежались вместе по нескольку человек, составляя над собой из щитов панцири. А из образовавшегося на площади провала поднималось что-то черное, огромное, бесформенное, от которого веяло могильным холодом и немедленной страшной смертью. Вот оно выросло выше вторых этажей домов справа и слева, вот уже выше третьих… Вот из сплошной черноты сверкнули глаза — два больших желтых глаза, каждый размером с колесо телеги. Во все стороны потянулись лапы — две, четыре, восемь… И каждая словно соткана из тьмы — только когти сверкают голубым огнем, холодным и безжалостным.

«Тварь из Мира Истинного Мрака, — проинформировала меня система. — На вашем уровне не опознается. Для того чтобы узнать о существе, расспросите знающих людей и почитайте древние свитки».

Отлично — ко мне тут как раз знатоки в очередь выстроились! И горы свитков под рукой!

Отгремели по щиту камни. О, чудо — он так и не развалился. Но дальше что делать? Я слишком близко к чудищу, ближе всех. Застрял на месте, когда остальные драпали. Теперь бежать поздно. Теперь…

Правильно. Теперь только драться.

«С кем? С кем?.. — взвыл трусливый голосок внутри меня. — Вот с этим? Ты собираешься драться вот с этим???»

Да, дьявол меня раздери, собираюсь. Не то чтобы я герой или сумасшедший, а просто вариантов нет. Я действительно слишком близко к существу. А будь и дальше — с площади никому не уйти. И ее, и ближайшие к ней дома накрыл ажурный купол, будто из паутины. Чтобы можно было не спеша охотиться на тех, кто оказался под ним.

Смелей, Иван. Не подыхать же, застыв как холодец. Тот ждет, когда в него воткнут нож и насадят на вилку. Тебе так не надо. Пусть рекруты драпали, но стражники бежали к твари, а не от нее. Они сразу все поняли, но не испугались. Значит, победить ее возможно.

Преодолевая сопротивление окаменевших мышц, я выпустил щит. Сжал освободившейся рукой лук, а другой вытащил из колчана стрелу. Давай, Ванек! Здоровое чучело, безразмерное. Промахнуться ты попросту не сумеешь.

Тварь протянула лапу к самой большой группе рекрутов, еще изображавшей из себя черепаху. Сверкающие когти легко пробили щиты, дерево полотнищ задымилось. Рывок в сторону — и вся группа лежит. Обратное движение — и один новобранец подхвачен черной пятерней. Он коротко вскрикивает и за секунды превращается в мумию, усыхает до скелета, точно впившиеся в тело когти вытягивают из него все соки.

Вот же сучье дерьмо! Это как же?..