Берсерк забытого клана. Обратная сторона Войны - Юрий Москаленко Страница 9

— Вы всегда подкрадываетесь со спины? — проговорил я, но он не обратил на мой вопрос никакого внимания.

— Ещё бы, — продолжил он, обратившись к Перу и перевёл взгляд на Анастасию. — Он любит всех твоих девочек, по-своему, разумеется. Как некогда любил Роксану Демидову и Марфу Шуйскую.

После сделанного заявления, прозвучавшего в мой адрес, всё опять стихло.

В зале наступила звенящая тишина, а я пока решал, с чего-бы начать его убивать. С банального прострела коленей или рёбра вывернуть у Василя в мастерской. Там и цепи есть с крюками, и щипцы подходящего размера. Огонь горит постоянно, что тоже прекрасно для определённого рода занятий.

Но тут я вспомнил наказ Аперкилда и мне стало нестерпимо грустно.

— Выйдем? — поинтересовался я с безразличием в голосе. — Тут девушки, — я кивнул на онемевших благородных дам. — А у вас, граф, полон рот говна. Забрызгать их можете, когда его вновь откроете…

И вот тут он повёл себя предсказуемо для меня и неожиданно для остальных.

Граф подался назад, одновременно выхватывая рунную шпагу и принимая стойку для атаки.

— Ну, а те за спиной с тобой? — я заглянул ему за спину, где никого нет.

Он предсказуемо обернулся, ведясь на мою старую уловку дворовых драк, которая срабатывает всегда, а я с чувством и с неспешной подготовкой пробил ему пинок в пах. Звякнула шпага, упавшая на пол. Руки графа потянулись к разбитым в хлам яйцам.

Он согнулся и опал на колени, враз протрезвев и выпучив глаза. Рот его открылся в немом крике, а я уже прикинул, что последует дальше.

Представив его голову в качестве мяча, поданного мне в качестве паса, я пробил ему в челюсть. Хотел в висок, но слова Аперкилда вовремя вспомнил. Он рухнул, а изо рта пошла кровь. И язык прикушен, и челюсть сломана.

Его напарник начал подниматься из-за столика, но мне с ним бодаться расхотелось. Кортик Колчака попался мне на глаза, и я его выдернул из столешницы.

Два длинных шага с подскоком, и мощным ударом всего своего тела, сконцентрированном в рукояти, я воткнул лезвие в стол, пригвоздив ладонь Сименовича. Вторым кортиком, хранящимся у меня на голенище слева, я прибил и его вторую руку. Всё. Дело сделано, и я выдохнул немного спокойнее.

Я окинул взглядом присутствующих, отыскивая остальных недовольных, пошедших на поводу подлых слухов о моих похождениях в среде благородных девушек.

Таких не нашлось. Или они есть, но выпендриваться передумали.

На ум пришла запоздалая мысль, а что теперь мне за это всё будет?

— Живой, гад, — с досадой заявила Элеонора, проверившая пульс и дыхание у лежащего в отключке графа Гарда. — Феликс, а хочешь я за Сверпом схожу? Я мигом! — поинтересовалась княгиня на полном серьёзе.

— Нет, не нужно, Элечка.

В дополнение к своему недовольству, девушка пнула лежащего.

— Это нечестный поединок, — прошипел прибитый к столу.

— Да вы что? — я развернулся, разводя руками. — А где у меня шпага? — пришлось обернуться и всем показать её отсутствие. — И кто вам сказал, что я должен предупредить врага о том, каким образом я намереваюсь с ним расправиться? — я вновь подошёл к столу с пригвождённым графом. — Знаешь, что мне дед с прадедом твердили постоянно? Это риторика, можешь не гадать, так как не догадаешься. А они мне говорили, что при защите своей жизни, в схватке или просто в драке, нужно идти к победе кротчайшим путём, презирая все правила и условности. Будь беспощаден, рви зубами, коли глаза и отрывай уши, если понадобится, но добейся скорой победы над врагом, — прошипел я ему прямо в лицо и встал. — Короче, господа, — я обратился ко всем присутствующим. — Мне срать, что они там скажут на очередном собрании благородных. Этот человек напал на безоружного, и почти со спины. Я его чудом заметил и есть тому свидетели, — я кивнул на лежащего. — Этого от стола не отлеплять, — я указал на Сименовича. — Захочет, пусть зубами кортики из столешницы вынимает, или пусть ждёт, пока его соратник очнётся и поможет. Кто им окажет помощь этой ночью — мой враг! Я всё сказал.

Тишину никто не прервал, кроме…

— А я, это. Я не слышу голосов? — пробасил Барри, и я глянул в его сторону, вместе со всеми.

Он стоит с двумя обрезами из двустволок, и честно держит магов Черепа под прицелом. Рядом, с невозмутимым видом, стоит Сивый с двумя револьверми, курки которых уже взведены. Чуть в стороне стоят Мария Романова, Родион Кутузов, Пётр, Анастасия, Татьяна и Ольга Николаевна Романовы, чьи обнажённые шпаги нацелены на магов Черепа и на полковника, который продолжает сидеть в своём углу и спокойно кушает. Ну, а Серфима Саровская, просто ковыряет кортиком кусок мяса, поглядывая на Лауреата, и отрицательно мотает ему головой. Мол — даже не тянись к кобурам, прирежу, только за здрасте.

— Что нужно ответить-то, господину Феликсу, — продолжил наседать Барри, взведя курок на одном из стволов своих обрезов.

— Спокойно, господа, — Колчак аккуратно подал голос. — Мы все всё поняли, так ведь? — он обратился к своим ближникам, которые, как мне кажется и не помышляли выступать на стороне проверяющих. — Феликс, а не пойти ли тебе попариться? А?

— Всё, господа. Я так понимаю, что праздник уже кончился, — я жестом попросил накидку у дрожащего слуги. — Желающие продолжить гулянку, — я покосился на вооружённую группировку своих соратников. — Пойдёмте к вон им, в гости, — улыбнувшись, я поочерёдно кивнул в сторону Романовых и Элеоноры с Серафимой. — Там и сауна есть, и просторные апартаменты. А завтра поутру разбирать полёты будем, — завершил я и направился к выходу.

— Что, прости, будем разбирать? — пискнула Элеонора.

— Пить пошли, а потом спать, если мне местечко найдётся, — отмахнулся я, покорив себя в очередной раз за произнесённое незнакомое слово.

Всех устроил мой нехитрый план, что вполне естественно.

Мы прихватили всего того, что требовалось для нормального продолжения банкета, и пошли в мою бывшую келью, теперь являющуюся жилищем девушек…

Я понял, что вечеринка удалась, когда очнулся с мутной головой в остывающей парилке на полке. А из-за чего я вскочил? А из-за криков, раздающихся снаружи.

Наскоро обернувшись в простынку, я вышел.

Бздынь! Шварк!

Над моей головой разбился графин, попавший в стену, и сразу прилетел следующий, сделанный из какого-то металла.

В полутьме одинокой лампадки я встретился взглядом с моей ненаглядной, злющей и одновременно раздосадованной…

Полина Николаевна Потёмкина, собственной персоной, стоит посреди мирно спящей компании, часть которой начала просыпаться. Причём, тут находятся все, кто отправился продолжать наше скромное гуляние.

— Кобель! Я ещё надеялась, что… — она обессиленно опустилась в кресло, прикрыв ладонями лицо. — Не подходи! — плечи её задрожали, а по моему сердцу прошлись сотни ножей…