Люций: Безупречный клинок - Йен Сент-Мартин Страница 9

Пошатываясь, Кризитий поднялся на ноги, настроив систему шлема так, чтобы она транслировала только идентификационные руны выживших легионеров. Его оружие исчезло. Он наклонился, чтобы вытащить гладиус из ножен, прикрепленных к бедру, но обнаружил, что тот оторвался и потерялся при падении. Скривившись, он вытащил свой болтер, оружие, которое он считал до бесконечности неприятным в сравнении с чистотой клинка и щелкнул затвором.

Когда Пожиратели Миров начали высвобождаться из каркаса разбитого корабля, Кризитий опустился на колени рядом с телом Адженниона и потянулся к изящному клинку, который раненый легионер всё еще зажимал в кулаке. Он медленно разжимал пальцы брата, вырывая меч из мёртвой хватки, когда вдруг второй рукой павший воин ухватил его за запястье с треском керамита.

— Брат, — выдавил Адженнион. Его голос прерывался от помех. Голова в изуродованном и опаленном шлеме поникла при попытке её приподнять. Паутина болезненно желтого вперемешку с зеленым цветов расползалась по песку под его придавленным телом. Он отпустил перчатку Кризития, слабо нащупывая застежки ворота расплавленной жаром клешней, в которую превратилась ладонь.

Взглядом Кризитий метнулся к громадным зверям XII легиона, которые на мгновение замерли у подножья обломка в поисках добычи. Они заметят его в считанные минуты и, сломя голову, побегут в атаку. Отбросив руку Адженниона в сторону, Кризитий сорвал замки с горжета брата и сорвал шлем. Он услышал, как по лицу Адженниона скатилась слеза.

Адженнион закашлялся, брызжа сырой и сгоревшей плотью своего окровавленного лица. Черная жидкость сочилась из бесчисленных порезов и ран на голове, а левый глаз, расплавленный сильным жаром, стекал по щеке, словно бледное студенистое пятно. Кризитий наконец–то вырвал из руки Адженниона меч. Какое–то время он стоял молча, после чего направил болтер в голову брата.

— Нет, — прохрипел Адженнион, протянув клешню. Кризитий заколебался. Адженнион обнажил почерневшие зубы, мучительно усмехнувшись. — Позволь мне немного насладиться этим моментом.

Кризитий опустил болтер. Долго они служили вместе, будучи братьями одной роты во времена легиона.

— Умри достойно, брат.

Адженнион рассмеялся, и, тихо шипя от боли, начал задыхаться.

— Я… примирился с тем, что меня ждет. Мучения, которые я заслужил в качестве награды за эту жизнь, — его правый молочно-красный, налитый кровью глаз смотрел вперед, в то время как голову он откинул назад, — но теперь оставь меня, брат. Уходи… и дай мне отдохнуть.

Мерцающая цветная паутина съежилась, уплывая от тела Адженниона, и её усики приобрели пепельный цвет. Кризитий поднял взгляд, по краям визора запульсировали бледно-лиловые руны — замысловатые кемосианские символы, изображающие горстку выживших братьев. Голоса настойчиво прорывались в вокс, выкрикивая свои координаты и пытаясь установить какой–то способ сплотиться против орды XII легиона, которая быстро приближалась.

Кризитий бросил взгляд на Адженниона. Земля вокруг него была покрыта бледным мелом. Его лицо, похожее на окровавленный череп, обмякло. После столетий братства, участия в бесчисленных распутствах, Хтонийского Провала и даже войн, через которые легион прошел бок о бок, Адженнион наконец–то испытал то, чего не довелось испытать Кризитию.

Только один из Когорты Назики прочувствовал всю полноту смерти и вернулся, чтобы рассказать о ней. И, как только Кризитий подумал о нём, его кулак до скрипа сжал рукоять меча.

Резкий звук, похожий на жужжание осы, просвистел мимо шлема Кризития, и земля у его ног взорвалась. Пожиратели Миров подошли достаточно близко и пустили свои болтеры в ход. Он бросился бежать, оставляя угловатые следы, мерцающие на песке еще пару мгновений, в то время как вокруг него ревели масс-реактивные болты. Он моргнул, активировав руну на своем визоре и открыл вокс-частоту для оставшихся в живых братьев.

— Сосредоточиться рядом со мной, братья, — прошипел он, — если мне уж и суждено умереть на этой скале, то цена моей смерти — океан крови XII легиона. Давайте же объединимся и осушим его.

Коготь Ужаса прочертил огненную дугу по небу демонического мира, врезавшись в поверхность. При столкновении в воздух взметнулись тучи песка, вспыхнув в тусклом свете лишенной солнца сферы всеми цветами радуги. Тепло исходило от корпуса Когтя, в то время как абордажные трапы опускались в клубящемся розовом дыме. На расстоянии менее чем полкилометра впереди, маячил остов «Бойцовой псины».

— Агония! Экстаз! Ещё! — взревел Люций, вырываясь из Когтя Ужаса и ведя за собой Чезаре и Палатинских Клинков к грохоту битвы поблизости. Две остальные десантные капсулы, выпущенные из «Диадемы», приземлились по обе стороны, и из них выбежали воины Когорты Назики и сразу же ринулись в бой за своим предводителем. Их было менее двадцати, но легионеры даже в меньшем количестве уничтожали целые цивилизации и топили звездные системы в муках и разрушениях.

Визорный дисплей Люция уловил движение на границе диапазона действий ауспика и он с силой рванул туда. Сирены битвы пели ему, умоляя следовать за голосами. Он наслаждался обостренными чувствами, что давал алхимический стимулятор Чезаре при проникновении в кровоток, но при этом знал, что эффект долго не продлится. Люций намеревался довести до предела свои чувства, прежде чем блаженство, подаренное наркотиком, исчезнет.

На сетчатке глаза Люция вспыхнуло совсем немного идентификационных рун. Он усмехнулся. В конце концов Кризитий пережил это фиаско. Его брат всегда доказывал, что его трудно убить, он и еще шестеро воинов — всё, что осталось от тех из Когорты Назики, кого он взял с собой в набег на рабов Пожирателей Миров, а это была почти половина отряда. Вечный снова усмехнулся. Если его собратьям было суждено умереть, то исключительно по его приказу. За этот проступок Кризитию придется ответить.

После пары минут бега, когда они наконец–то подобрались достаточно близко к сражению, ухмылка Люция стала ещё шире. Он увидел кольцо грязно-кровавых доспехов, толпой окружающих тесную группу фигур в фиолетовой броне, стоящую на горе из трупов. Земля под ними разражалась бесконечным количеством искаженных цветов, словно кипящий варп-шторм, истекающий кровью из ядра демонического мира. Пожиратели Миров карабкались по павшим, отдавая жизни пятерых за жизнь одного воина из Когорты Назики. Избитый воин скрылся под морем из почерневших рогов и багрового керамита, и еще одна руна пропала на визоре Люция, когда XII легион голыми руками разорвал упавшего на куски.

— Болтеры, — с усмешкой приказал Люций. Он ненавидел эту команду, но выхватил свой болтер, клацая когтистым кончиком пальца по спусковому крючку из слоновой кости и серебра. Немногочисленные мастера и оружейники, оставшиеся на борту «Диадемы» превратили огнестрельное оружие в ошеломляющие орудие войны. Болтеры усилили и они стали более громкими, мощными, что обеспечивало стрелку резко увеличенную отдачу, но даже при таких модификациях, Люций не испытывал удовлетворения в убийствах с расстояния. Такая тактика больше подходила трусам и простакам, которым не хватало изящества, чтобы овладеть искусством клинка. Люций тихо зарычал, осознав, что пока он не войдет в зону ближнего боя, действие наркотика будет ограничиваться отдачей древнего оружия, которое он сжимал в кулаке.