Демонстрация силы - Стас Устенко Страница 9

Я подскочил на кресле. Бредовость ситуации достигла своего апогея. Загадочный Рамон Меркадер ходит к экстрасенсу Кристине за…

– …он ходит ко мне лечиться от мигрени. Обычно я ему помогаю, но ремиссия длится примерно полгода, потом боли снова возвращаются.

– Кристина, а я к Лазаревскому ходил от головных болей лечиться.

– И как, эффективно?

– Да. Голова не болит больше. Как в 1971 год попал, так и перестала. Только вся остальная жизнь развалилась.

– Ну, вот видишь, хоть голова прошла, – проговорила она с улыбкой. – Ладно, поехали.

Она выудила из сумки три тысячи и положила на стол.

– Зачем? – спохватился я. – Я заплачу… Тебя подвезти?

– Конечно… Рамону я позвоню завтра, он не откажет во встрече.

– Спасибо. Куда едем? Может, посмотришь энергетически мою квартиру?

Кристина осталась у меня ночевать, и, надо сказать, это была одна из лучших ночей в моей жизни. А наутро мы отправились завтракать с Меркадером.

– Скажите, Майкл, а вы не п‐пробовали проверять эт-ти лазеры в ваших пальцах? – Мы сидели в уютной тишине Mushrooms; Рамон не слишком хорошо говорил по-русски, а я в третий раз рассказал свою историю.

– Хм, вот идея! Спасибо. – Я начал прощупывать пальцы на левой руке, но решительно ничего найти не смог. Трясти ладонью, как оказалось, было тоже бесполезно. – Нет, судя по всему, они могут появиться только в «той» реальности 1971 года.

– Кстати, хочу выразить, как это, ув… респект вашим предметам силы.

Взгляд Рамона скользнул по моим часам.

– Чему-чему?

– За десять лет занятий политтехнологиями я многое узнал из того, что не ведомо простым людям. Вот-т, например, амулеты, обереги. Сейчас их делают очень мало, а носят – и того меньше. Защитные предметы подменены брендами. Чем дороже вещь, тем сильнее ее действие. Только дураки считают, что богатым некуда кэш девать, поэтому они себе ботинки за пять тысяч долларов покупают. Нет, состоятельные люди стали теми, кто они есть сейчас, заработали столько – из-за того, что купили дорогие вещи. Вещи помогают им. Ведь когда ты всегда на виду, – акцент Меркадера вдруг стал пропадать и речь стала довольно чистой, – требуется защита, латы рыцаря. Раньше на это работали амулеты, теперь одежда, ювелирка, аксессуары от Gucci, Prada, Louis Vuitton и других подобных компаний. Gucci дает здоровье, Prada – власть, Louis Vuitton – деньги. Грубо, округленно… Многогранность свойств – дело каждого проверенного временем бренда. Которые умирают сразу же, как только перестают работать. Богатые граждане не подвластны моде, они доверяют лишь реальному воздействию и эффективности предметов, вот и все. Комбинируя брендовую одежду, часы, пишущие инструменты, портфели, можно добиваться высот как в построении своей собственной жизни, так и в развитии, защите. У вас хороший набор. Достойный. Уж не знаю, кто был вашим учителем, но…

– Да никто, сам выбирал. Спасибо. Значит, когда заначку потратил, это я не мотовством занимался? Не деньги транжирил, а предметы силы покупал? Круто, что скажешь. А почему это знание тайное? Открой его для всех – и никакой рекламы брендов не потребуется! В очередь встанут. Последние штаны продадут, а Armani купят. Или Patek Phillipe, как у вас, – я кивнул на его Nautilus. – В чем логика?

– Логика, Майкл, в том, что, если все будут в брендах, настанет хаос. Иерархия превратится в анархию. Поэтому и тратятся деньги на промывку мозгов, на отвлечение людей от сути. Им старательно вдалбливают в головы, что элементы красивой жизни не для обычных Васи или Маши. Это антиреклама, вот это что! Что часы должны быть не дороже одной зарплаты. Что для менеджера среднего звена зазорно покупать костюм дороже тысячи долларов. «Вот станешь богатым, тогда и сможешь себе позволить». Только богатства-то все и нет. А сосед, который взял и на последние Rolex купил… Кстати, один из самых сильных защитных амулетов – вы не прогадали, Майкл!.. Так вот, сосед этот после, глядишь, и машину на Land Cruiser меняет. А?

– Ладно, Рамон, спасибо за знакомство и за советы. И за то, что выслушали.

– Кристину благодарите, ради нее я готов на все.

Меркадер широко улыбнулся, продемонстрировав роскошные белоснежные зубы. Ну точно – актер.

– Так вот. Как вы думаете, почему следователь так настоятельно расспрашивал о вас? Мы могли встречаться за эти два года? Вы знакомы с товарищем Троцким?

– Нет-нет, Майкл. С вами я познакомился только сейчас, а первый раз мы встретились на выходе из офиса Кристины… О товарище Троцком я знаю только то, что писали в школьных учебниках. То есть ничего – рос я в США, там особо о коммунистических вождях не распространяются. Мне сорок лет, последние девять живу в России, есть своя консультационная фирма, кабинет с искусственной травой на полу, откуда я могу быть знаком с Троцким? В отличие от вас, даром путешествий во времени я не обладаю. Хотя, наверное, хотел бы…

– Рамон, а куда ваш акцент пропал?

– О, так это я разговариваюсь. Когда только начинаю беседу, туплю и плохо произношу слова. А потом втягиваюсь и как по маслу. Уже много лет у меня так…

Подловить собеседника мне не удалось.

– Ну а на продаже политтехнологий негосударственным структурам разве можно что-то сейчас заработать?

– Майкл, вы напрасно пытаетесь меня подловить… Мы не продвижением занимаемся и не выборами. Мы помогаем, как это сказать, одним людям давать деньги другим людям на лоббирование определенных интересов. На этом можно заработать деньги хоть в России, хоть в США, хоть в Японии. И даже в Китае. Верите?

– Верю. Прошу прощения, Рамон.

– Ай, ничего страшного, – он отмахнулся. – Так чем я могу быть вам полезен?

– Вероятно, это было всего лишь совпадение, вы просто однофамилец; совсем не тот, кого я ищу. Поймите, не мог же я пройти мимо такого перста судьбы!

– Знаете, Майкл, любая проблема решается довольно простым алгоритмом. Меня с детства учили разрабатывать алгоритмы, дробить вопросы на более мелкие, потом вычленять из мелких главное, снова дробить и снова вычленять. Не надо сейчас пытаться объять необъятное – и вспоминать все сразу. Возьмите самый элементарный момент.

– Какой?

– Ваше последнее яркое воспоминание. Вы стоите у входа в Центр. На дворе 1971 год, и вы должны его уничтожить к такой-то матери. Так?

– Да. И не могу решить, что делать.

– Ну так езжайте сейчас в этот Центр, посмотрите, что к чему, пройдитесь по развалинам. Или убедитесь, что он целехонек. Глядишь, спусковой механизм памяти и заработает. Странно, почему Кристина вас сразу не отправила по этому пути, да и странно то, что вы сами до него не додумались!

– Я решила, что лучше пойти по той линии, которая обозначилась у следователя: познакомить вас, – вмешалась Станон, молчавшая почти всю беседу.