Видок. Неживая легенда - Григорий Шаргородский Страница 8

Ольга Филипповна де Шодуар, эффектная темноволосая красавица с большими карими глазами, выглядевшая значительно моложе своих тридцати пяти лет, сейчас развлекала, так сказать, эксклюзивных гостей. Поэтому мы прямо с ходу попали на музыкальный вечер. Она вообще поклонница талантов и привечала местных, а также заезжих музыкантов и поэтов. Даже не знаю, что баронесса нашла во мне, потому что ни музыкантом, ни поэтом я не являлся. А вот в искусстве чтения анекдотов однозначно хорош, чем и довел Олю до хохота с похрюкиванием при нашей первой встрече. Но вряд ли только талантливый пересказ историй о поручике Ржевском покорил сердце светской львицы, пусть и всего лишь уездного разлива.

Мой визит не задался прямо с порога. Мы с Давой вошли в музыкальный салон посредине выступления одного из гостей. Одетый дорого в кремовый фрак юноша заливался соловьем под аккомпанемент хозяйки, сидевшей за роялем. Это была чувственная и, по мне, слишком слезливая для мужского исполнения баллада о несчастной любви. Как водится, для влюбленных все закончилось предельно печально.

Ничего не могу с собой поделать, но на лицо непроизвольно наползло выражение, во всех деталях отражающее мое отношение к произведению и исполнителю. Вот за эту самую несдержанность меня корректно попросили свалить с праздника во дворце родственника цинского императора перед выступлением местной звезды вокально-инструментального жанра. Как выразился граф Скоцци: «Боюсь, увидев ваше лицо, она сначала побьет во дворце всю посуду, а затем удавится в дальней комнате на струне собственного цисяньциня».

Вот и этому певцу моя реакция не понравилась – юноша набычился и посмотрел на меня с вызовом.

– Князь, прошу вас, исполните еще что-нибудь. Порадуйте нас, – попросила баронесса после того, как мы раскланялись с хозяйкой и ее гостями.

Ударение на титуле певуна она сделала явно для меня.

Да хоть принц заморский, можно подумать, я не вижу, для кого он тут соловьем заливается!

И чего это я распереживался? Конечно, Оля – дама в высшей степени достойная, но, если честно, ревновать ее – дело не только неблагодарное, но и бессмысленное по определению.

Я попытался придать лицу более вежливое выражение, но слишком поздно. Петь князь отказался и, кажется, прямо сейчас обдумывал варианты действий, которые поспособствуют дуэли между нами.

Этот мир и общество, в котором я сейчас живу, мне очень нравятся, но, елки-моталки, какие же они здесь все нервные!

Оля быстро просчитала ситуацию и тут же начала действовать:

– Игнат Дормидонтович, помогите мне, пожалуйста.

– Конечно, Ольга Филипповна.

Встав из-за рояля, она ободряюще улыбнулась князю и подошла ко мне. После этого мы практически под ручку вышли из салона в холл.

– Игнат, мы можем с тобой увидеться позже?

– Это так вы указываете мне на дверь? – в ответ ляпнул я.

Да что это со мной?! Останься Игнаша самим собой – он, конечно, встал бы на дыбы и начал доказывать, кто тут настоящий альфа-самец, но мне, с багажом прожитой жизни, все эти потуги кажутся не просто смешными, а глупыми и бессмысленными.

Быстро успокоившись, я попытался исправить ситуацию:

– Прости, сам не знаю, что на меня нашло.

Поджавшая губы после первой фразы Оля тут же смягчилась и осторожно погладила меня по щеке:

– Не нашло, а просто еще не прошло. Это называется юность, мой милый друг.

Ну да, только меня это не оправдывает, особенно учитывая опыт живущей в юном теле души. Оля же в очередной раз доказала, что она не только красавица, но и умница.

– Как думаешь, Давид может остаться? – спросил я, посмотрев на друга, нырнувшего в разношерстную компанию так же беззаботно, как тюлень в море.

Кажется, он даже успел наметить себе рыбешку повкуснее в стайке присутствующих здесь дам.

– Конечно, – улыбнулась Оля, – я присмотрю за ним.

– Хорошо, приятного вечера, баронесса, – учтиво поклонившись, поцеловал я протянутую руку.

– Приятного вечера, мой друг. Потап отвезет тебя в город.

Ну и что мне теперь делать? Ехать в «Русалку» к Глаше после всего этого не хотелось, да и устал я что-то от общества импульсивной молодежи, включая самого себя. А не поехать ли мне в место, где отдыхают люди посерьезнее? В пятничный вечер там как раз собирается солидное общество.

Дождавшись, пока Потап, заросший по самые брови вечно растрепанной бородой, запряжет лошадь, я уселся в легкую коляску и спросил:

– Знаешь, где в городе находится сигарный клуб?

– А кто жа не знает, барин! Известное нам это место. Мигом домчим. А ну пошла, кляча старая! – Это он обратился уже к своей лошади, которая клячей совсем не выглядела.

Безосновательно оскорбленная кобылка резво довезла нас до центральной части города и остановилась перед приземистым каменным зданием, которое своим фасадом смотрело прямо в «спину» городской ратуши. Разделявшая эти здания улица была тихой и малопосещаемой, что лишь добавляло степенности этому месту, а помпезность ему придавало не местоположение и экстерьер, а начинка. В смысле члены клуба.

Разодетый в лучших английских традициях лакей придержал дверь и степенно принял у меня котелок с тростью.

– Милости просим, Игнат Дормидонтович.

Не скажу, что я являюсь завсегдатаем клуба, но таким людям по должности положено запоминать лица с первого раза. Да и вообще, несмотря на то что живу я в Топинске чуть меньше года, мало какая собака не знает главного, потому что единственного, видока в городе.

Кивнув в ответ на приветствие, я вошел в основной зал клуба. Тяжелые портьеры, ореховые панели на стенах, массивная мебель и монументальные подсвечники. При том что и электрическое, и магическое освещение применялись в Топинске повсеместно, здесь предпочитали именно такой вид освещения, создававший особую атмосферу.

Из десятка столов и диванов вдоль стен была занята лишь половина. Уже войдя в помещение, я немного растерялся.

Конечно, можно посидеть и в одиночку, но без сигары или трубки это будет выглядеть нелепо. Сам я не курил, но, как ни странно, к дыму дорогого табака относился терпимо, а аромат некоторых сортов мне даже нравился.

К счастью, нерешительность продлилась недолго, потому что меня заметили. В правом углу комнаты за столом сидела компания из трех человек, которые явно были заняты игрой в карты. Один из картежников, увидев меня, поднял руку с дымящей в ней сигарой.

Повышать голос здесь было не принято, и я поздоровался, только подойдя вплотную:

– Добрый вечер, господа.

– Здравствуйте, Игнат Дормидонтович, – преувеличенно радостно заулыбался уездный судья Виктор Игоревич Бабич.

Именно этот человек, похожий на стального колобка, был моим поручителем во вступлении в члены сигарного клуба.