Эхо прошлого. Книга 2. На краю пропасти - Диана Гэблдон Страница 8

Не хочу вдаваться в подробности этого кровавого фарса, скажу лишь, что Джейми, Йен, чертов пес и я живы и здоровы. Пока, по крайней мере. Надеюсь, мы выдержим все сорок два дня, через которые истечет срок краткосрочного контракта твоего отца с ополчением. (Не удивляйся, помимо прочего этим он спас Марсдена и обеспечил благополучие двух десятков моряков, ставших пиратами против собственной воли.) Как только все закончится, мы тут же постараемся уплыть отсюда на любом судне, направляющемся в Европу, – если только капитаном этого судна будет не Эйса Хикмен. Возможно, придется по суше добираться до Бостона, чтобы сесть на корабль там. (Любопытно посмотреть, как сейчас выглядит Бостон. Потому что на месте будущего фешенебельного района Бэк-Бэй еще плещется вода. По крайней мере, парк Коммон уже есть, разве что коров там будет пастись побольше, чем мы привыкли видеть.)

Фортом командует генерал Энтони Уэйн. Мурашки по коже бегут, как вспомню, что вроде бы Роджер упоминал его, используя прозвище «Бешеный Энтони». Надеюсь, что прозвище относится к его поведению на поле боя, а не к стилю управления. Пока он кажется вполне разумным, пусть и встревоженным.

Причем для тревоги есть повод – британская армия вот-вот подойдет к форту, – так что с его стороны это, скорее, признак рассудительности. А пока главный инженер, Йедутен Болдуин (тебе он наверняка понравился бы, очень шустрый парень!), строит Великий мост, чтобы соединить форт и холм, который они называют «холмом Независимости». Твой отец командует рабочими, занятыми на стройке. Я сейчас сижу рядом с одним из укреплений форта, и отсюда мне видно твоего отца. Он заметен, потому что вдвое крупнее большинства рабочих и один из немногих носит рубашку. Здесь жарко и душно, и потому многие работают голышом или в набедренной повязке. Зря они это делают – здесь полно москитов. Впрочем, моего мнения никто не спрашивал.

Не спрашивали моего мнения и по поводу гигиены в лазарете и тюрьме (мы привезли с собой нескольких пленников, включая вышеупомянутого капитана Стеббингса, которому уже давно полагалось умереть, а он почему-то не умер), но я его все равно высказала. И теперь я persona non grata для лейтенанта Стэктоу, который мнит себя хирургом, а на самом деле им не является. Мне не дают лечить его пациентов; большинство из них умрут в течение месяца. К счастью, никого не волнует, что я лечу женщин, детей и узников, которых в форте много, так что я занята полезным делом.

Я точно знаю, что Тикондерога не раз переходил из рук в руки, однако не представляю, в чьи руки он попадал и когда. Последнее меня интересует особенно сильно.

У генерала Уэйна почти нет войска. Джейми говорит, что в форте недостаточно людей – это заметно даже мне. Половина казарм пустует, хотя из Нью-Гемпшира и Коннектикута приходят ополченцы. Они служат два-три месяца, так же, как и мы, но некоторые не выдерживают и столько, и генерал Уэйн вслух жалуется, что того и гляди останется с – цитирую – «неграми, индейцами и женщинами». Я сказала ему, что могло быть и хуже.

Джейми говорит, что в форте не хватает половины пушек, – толстый продавец книг по имени Генри Фокс забрал их два года назад и, проявив настоящий подвиг по части упорства, увез в Бостон (Фокса самого везли в соседней повозке, потому что он весит более трехсот фунтов). В Бостоне пушки пригодились – помогли отогнать британцев.

Но больше всего меня беспокоит холм на той стороне реки. В 1775 году американцы отбили его у британцев и назвали «Неприступный» (помнишь Итана Аллена? «Сдайтесь во имя Великого Яхве и Континентального конгресса!» Говорят, бедняга Аллен сейчас в Англии, его обвиняют в предательстве – он переоценил свои силы, пытаясь взять Монреаль на тех же условиях). Подходящее имя для холма – если бы форт мог выделить людей и артиллерию, чтобы организовать пост на его вершине. Увы, их там нет, а Неприступный выше форта, и снаряды до него не долетают; надеюсь, это не станет причиной победы британской армии, если она когда-нибудь сюда дойдет.

О хорошем – сейчас уже почти лето. В воде резвится рыба, и если бы здесь рос хлопок, то он был бы мне по пояс. Часто идет дождь, и я никогда не видела столько растительности в одном месте (воздух перенасыщен кислородом, мне порой кажется, что я вот-вот упаду в обморок. Приходится заскакивать в казармы за живительной вонью грязного белья и ночных ваз (здесь их не без причины называют «громовыми кружками»). Твой кузен Йен раз в несколько дней выходит на поиски пищи, а Джейми и некоторые из мужчин присоединяются к рыбакам, так что питаемся мы хорошо.

Больше не буду дописывать, потому что не знаю, когда и где в следующий раз смогу отправить письмо одним или несколькими из вариантов доставки (мы копируем письма и отправляем разными путями, поскольку даже нормальная почта в наши дни не доходит до адресата). Если повезет, оно доедет с нами до Эдинбурга. А пока мы крепко обнимаем и целуем вас. Джейми иногда снятся дети. Мне, к сожалению, нет.