Фортификатор - Дмитрий Билик Страница 8

— Ну пока времени не так много прошло, все наши надеются на перемены. К тому же где гарантии, что на новом месте будет не так же?

— Никто и никогда тебе в жизни никаких гарантий давать не будет, — усмехнулся я. — Запомни раз и навсегда. Ты один решаешь, как складывается твоя судьба и один за нее в ответе. Глупо перекладывать вину на кого-то. Вот и «ваши» сидят и надеются на перемены, но ничего не делают. Неужто само рассосется?

Оставшуюся часть пути мы с Рамиресом промолчали. Надеюсь, он не обиделся, что-то я уж очень резко с парнем. Не люблю жизни учить, она такая засранка — в какой-то момент сама всему научит, вот только часто эта наука потом больно отзывается. Ладно, как говорил отец: перемелется, вторсырье для производства отбойников будет.

Над городом — по сути, таким же фортом, как и все вокруг, только больше и выше — реяло уже знакомое знамя. Бурый медведь держал в руках плазменную винтовку. Похоже, Гризли ровесник Леши, а может, даже и чуть помладше будет. Автоматические бронированные ворота разъехались в стороны и двое пехотинцев с такой же эмблемой у сердца, что была на флаге, сурово поглядели на нас.

— Пойдем, — махнул рукой Рамирес. — Чего на них пялиться? НПСы же.

Я зашагал вперед, надо же, а выглядят, как живые, у каждого даже лица разные. Мне вспомнился личный боевой отряд. Там даже старик был, значит, работают тут над неигровыми персонажами.

Расположенное за крепкими стенами городом назвать можно было с натяжкой. Множество однотипных построек, как я понял, казарм; еще какие-то приплюснутые и широкие здания из непрозрачного плексигласа, спаянные швами из металла, улицы вымощены пластинами из неопознанного материала темно-синего цвета. Минимализм в чистом виде.

По пути нам встретилось с пяток патрулей. Пехотинцы в экзоскелетах из композитных волокон с щитками, укрепленными армированными металлическими нитями, и открытых шлемах вышагивали мимо. Да, это не те бродяги, что нападали на меня. Тут чувствуется полная прокачка. Интересно, атакуй меня шестеро таких ребят, я бы выстоял или нет? Едва ли.

Попетляв между бесконечными одинаковыми кварталами, Рамирес вывернул к невысокому, в каком-то старом стиле, зданию. Я с удивлением разглядывал запыленные стеклянные окна, бетонные стены и добротную деревянную дверь.

— Здесь все игроки кантона и собираются. Промочить горло, рассказать о том, о сем. Идем, — потянул он меня за руку.

Я заворожено потрогал теплую деревянную поверхность, вдохнул терпкий запах смолистой пряности и, поколебавшись, вошел внутрь.

За 60 дней до начала Третьей Эпохи

Дверь открылась, и высокий крепкий человек посмотрел на меня скорее пренебрежительно, чем вопросительно. Ну да, в гражданке я выглядел не так внушительно, как в бронекостюме с оружием и знаками отличия. Так, обычный толстяк, когда-то давно, скорее даже в прошлой жизни, занимавшийся спортом. Однако к чести дворецкого, он лишь спросил:

— Как вас представить?

От такого откровенного лицемерия я поморщился. Охрана внизу по три раза проверила мою личность и по должностным инструкциям должна была уже передать всю информацию наверх. Поэтому вопрос был риторический, но отвечать пришлось.

— Ревякин Андрей Михайлович, капрал Воздушно-патрульной службы 43 отдела второго доминиона к господину Меркулову Леониду Сергеевичу.

Дворецкий, который, судя по оружию на поясе, был еще и личным телохранителем министра, благодушно кивнул. Свою роль я начинал отыгрывать вполне неплохо.

— Господин министр ждет вас.

А вот от этих слов я невольно вздрогнул. Когда человек такого ранга откладывает все дела и ждет тебя, надо очень постараться, чтобы исход встречи был хорошим. Как говорят, не боятся только дураки.

Я пошел по длинному холлу за дворецким. Мда, количество артефактов и попросту предметов старины на один квадратный сантиметр зашкаливало. Мебель из резного дерева, картины, гобелены, античные статуи, настоящая бумага на письменном столе. Я на секунду испугался, что фон тут заоблачный, но потом мысленно хлопнул себя по лбу. Меркулов уж точно об этом позаботился, он же не смертник. Поражало другое — то спокойствие, которое царило в этом королевстве запрещенных вещей, за которые обычный смертный уже бы летел на орбитальную колонию. Что называется закон, как среднее силовое поле: тяжелый транспортер проскочит, а легкий флаер увязнет. Аналогии, что называется, понятны.

К слову, тяжелый транспортер, он же министр труда и социальной защиты Меркулов Леонид Сергеевич, сидел в библиотеке. Не в той стерильной комнате с кучей дисплеев, а настоящей, с множеством потрепанных фолиантов и разноцветных корешков, теснящихся на полках. Чиновник монотонно тер висок, видимо, мучаясь от головной боли, и цепко щупал меня взглядом, соотнося прочитанное в досье с реальным человеком. Его сынок сидел рядом, как напроказничавший щенок подле большого и маститого пса.

— Добрый день, — поздоровался я.

— Так вы, значит, и есть тот самый сотрудник ВПС?

— Судя по всему, бывший, — поддакнул сынок, но под гневным взглядом отца быстро стушевался и замолчал.

— Да, Ревякин Андрей Михайлович, капрал Воздушно-патрульной службы 43 отдела второго доминиона, — шестой или седьмой раз за сегодня отчитался я.

— Ну что же вы, капрал, — укоризненно склонил голову на плечо министр, — поспешили, мальчику чуть руку не сломали.

Я хотел съязвить, что по тем документам, которые прочитал, выходило, что мальчишка после всех зафиксированных побоев вообще должен быть трупом, но сдержался.

— Сожалею, — выдавил я из себя.

— Мне стоило больших усилий вовремя замять это дело, — рассуждал вслух Меркулов. — Знаете ли, человеку на моем месте скандалы не нужны. Надеюсь, вы сожалеете о случившемся?

— Ваш сын пытался изнасиловать девушку, — смотря под ноги, ответил я.

— Попытка не пытка, — рассмеялся Меркулов. — Думаете, я не знаю, какого оболтуса вырастил? По-хорошему, выслать бы его куда-нибудь в четвертый или пятый доминион…

— Папа! — вскинулся Игорь.

— Но куда там, — отмахнулся от него министр. — Жалко, какая-никакая, а кровь. Что до той девчонки, так она теперь будет как у Христа за пазухой. Вы уж поверьте. Но вот с вами нужно что-то решать.

— Я прошу прощения за свой поступок, — я через силу выдавил из себя всю ночь репетированную фразу и покраснел, как школьник.

— Игорек, видишь, Андрей Михайлович все осознал. Хочет снова стать полноценным членом общества.

— Пусть встанет на колени.

Министр открыл было рот, чтобы ответить сыну, но тут же беззвучно закрыл. Мальчишка вскочил на ноги и в два прыжка оказался около меня. Его бледное худое лицо исказилось от гнева, в уголке рта собралась слюна, глаза блеснули безумным огнем.

— На колени, сука, и тогда, может быть… Может быть, я позволю тебе жить.