Город 212 - Богдан Шаповалов Страница 8

Вверху кабинки глухие отдаленные стуки меня встревожили.

«А что если лифт оборвётся и упадёт?»

Вдруг свет стал очень тусклым, будто в сумерках ночных, снова яркий, так повторялось несколько раз, пока в маленьком пространстве не наступила кромешная тьма. Движение прекратилось. Элеватор застрял. Мои спутники замешкались, плотно прижав меня своими телами с обеих сторон. Один из них проговорил по рации:

«Это отряд «ДЕЛЬТА» у нас код 17, повторяю код 17».

Он повторил фразу ещё два раза и зажёг фонарь. Посветил вокруг, потом на меня и на своего товарища, поднял луч вверх и застыл. Из потолка в кабинку лифта через маленькие отверстия поступал сизый дым. С правой стороны я услышал скрежет металла, словно два парохода не разминувшись в море, тёрлись бортами друг о друга. Звук въедался в мозг, вызывая неприятные ощущения. Освещение снова замерцало прерывистым эффектом, раздражая зрение мгновенными бликами.

– Чёрт, ложись! – Крикнул один из офицеров, пригибаясь от сотен искр летящих нам на головы.

Раздался хлопок, после которого я оказался на полу. Дверь лифта начала медленно открываться и в тусклом свете сквозь дым я увидел человека в плаще, который направил винтовку на дверь.

– Джеймс, иди за мной. – Сухим низким голосом мужчина потянул меня за рукав. Я последовал за ним. Не было времени задавать какие-то вопросы, я точно знаю кто этот человек. В коридоре он застрелил двоих из службы безопасности. Мы устремились к шахте грузового лифта. Он не вызывал кабинку, вставил небольшую плоскую штуковину в отверстие между створками дверей, она с огромной силой развела их в стороны, он выхватил из-под плаща верёвку на катушке, бросил мне, я поставил её на пол, крутанул механизм, она вдолбилась в кафель словно пятернёй. Мы начали спускаться, он первый я следом. Спустились на три этажа вниз и остановились. Человек в плаще выбил вентиляционную решетку ногой и пригласил меня кивком пойти первому. Мы проползли относительно немного как на пути появилась развилка, ведущая в три разные стороны.

– Стой! Крикнул он, разглядывая карту схему вентиляционных систем.

– Здесь направо!

Я доверился ему и направился в указанную сторону. Фонарик, который он дал мне с начала нашей ползучей жизни, громко стукнул по тонкой стенке трубы. Я понимаю, что сделал плохо, но фонарик, словно сам захотел стукнуть. Это повторилось. Ещё несколько шажков коленями и такую же неприятность сотворил мой спутник, я остановился и посмотрел на него.

– Нас вычислили скорей за мной, разворачиваемся!

Мы быстро, как только могли в согнутом положении кинулись обратно. Моя рука, снова стукнула, будто сама, вдруг фонарь прилип к полу, и поднять я его уже не мог. Тяжёлый скрежет металла и часть вентиляции, где мы были, полетела вниз. Загрохотало вокруг. Поднялось немного пыли. С двух сторон упавшей вентиляции, по всей видимости, обрезанной специальным устройством, на нас целили винтовки. Выбравшись из упавшего куска, меня потащили к стене и первым же делом просканировали запястье. Рядом стоял человек, который пытался меня вывести из города. У офицера со сканером загорелся красный свет. Не успел снять навскидку винтовку, как мужчина в плаще толкнул его силой и побежал. Другой нацелился, но я успел сбить рукой ствол и заряд влетел прямо в стекло. Когда через разбитое окно пытался спрыгнуть парень в плаще, в него угодил ещё один офицер. Слегка попятившись, пытаясь, может что-то сказать, он сорвался вниз. Рухнул с огромной силой на автомобиль стоявший внизу. Стёкла тут же вылетели как от взрыва, и смялась крыша до дверей. Его череп треснул. Под телом огромная лужа крови потекла ручьём на капот.

Люди никогда не видавшие подобного, стали в круг и смотрели на мёртвого человека. Что делать или говорить в таких ситуациях никто не знал. Это происшествие загнало в тупик их разум. Они не понимали, что он мёртв. Может, прилёг отдохнуть, либо игрушка какая. Понеслись слухи по толпе. Кто-то начал записывать видео и выкладывая в городскую сеть тут же комментировать. За ним, цепной реакцией, тоже самое стали делать все собравшиеся…

* * *

Атом не прощает ошибок, он не терпит небрежное отношение к себе. Люди полагали, что обуздали энергию, которая облегчит жизнь нашей цивилизации. Мы думали что, запустив ядерную реакцию, сможем её остановить, но это необратимый процесс. Электроны в атомах ходят по кругу. Только иногда у них появляется желание разделиться.

Ослепительная бриллиантовая вспышка, после которой становится так тихо, что, кажется будто бы время застыло. Потом наступает сумрак вечной тьмы, пробуждая всеуничтожающую силу.

Огненный смерч несётся, сжигая всё. Ему всё равно кого убивать, он ни перед кем не остановится, будь то президент, либо водитель автобуса.

Глава 2

Апокалипсис

Я стою на развалинах рухнувшей высотки, больше похожей на холм из пыли и бетона, нежели на жилой дом. Когда-то, возможно, это было финансовое офисное здание, где ворочали многомиллионными контрактами. Здесь много таких «холмов». Я не знаю, разрушились они от ядерных бомбардировок, то ли от землетрясения. Широкие улицы превратились в скопления грязи и мусора, который вода несёт, подхватывая каждую мелочь. Где-то прорвало водопровод, а может речка вышла с берегов. Этого я ещё не знаю. Вода затопила метро и в некоторых районах дома по второй этаж. Где-то сухо совсем. Я не исследовал весь город. Я стою в грязи, сейчас здесь нет воды, прошла первая её волна, может, будет вторая. Возле меня стоит жёлтый седан, на крыше которого лежат зелёные водоросли. Нужно подняться вверх.

Взобравшись повыше, мне удалось рассмотреть последствие разрушающей силы, которую не остановила ни одна рукотворная преграда. Панорама города открывшаяся мне, пугает масштабностью катастрофы. Объяснения той ужасной сцены я не нашел. Большой выжженный кратер находился примерно в пяти километрах от места моего расположения, эпицентр взрыва, но взрыва чего именно мне не известно. Много мест затопленных водой. Полосы шлейфа выжженной земли тянулись на много миль от центра образовавшейся воронки. Дома и постройки в той области похожи на неизвестную смесь земли, железа, бетона, пепла и кирпичей. Густая каша сварилась в этом котле, даже металл в нескольких местах расплавился. Начиная с дома, где я стою, уже расположились уцелевшие строения. Серые, однообразные, похожие на недогоревшие картонные коробки, но устоявшие в этом огненном аду. Некоторые прорезаны пополам по вертикали, именно в тех местах, где тянутся полосы от кратера. Эти полосы образовались каким-то гигантским лазером, выжигающим абсолютно всё на пути своего следования. На улицах повсюду лежали люди, очень много людей, они все мертвы…

Бесчисленное количество автомобилей столпились на перекрёстках, врезавшись друг в друга. Справа от меня стоит наполовину разрушенный дом, в котором примерно на пятом этаже застрял легковой автомобиль. Какая сила его туда забросила? Линии электропередач оборваны, столбы коммуникаций лежат, будто сломанные спички. Облицовка на зданиях обшарпана, в большинстве из них отсутствуют стёкла. В некоторых местах асфальт полопался настолько сильно, что в нём появились разломы и трещины, одна очень широкая и глубокая, в неё с легкостью можно поместить грузовик с прицепом. Привычный мне мир, рухнул, словно многовековое древо, шумно падая тяжелым ударом, шлёпнулось о землю передавая ей свои страдания. Из ствола на месте среза точит соки жизни, навсегда оставившие свою прежнюю обитель. Обычного устоя общества больше не существует, всё исчезло. Я чувствую опустошенность, иногда мне не хочется ничего делать: ни есть, ни пить, ни даже идти, опускаются руки. Нужно бороться вопреки всему. Если бы у меня была возможность вдохнуть воздух, то я почувствовал бы тревогу и напряжение. Мои виски пульсируют всё сильней, а в голове беспорядочно носятся мысли, которые я не в силах остановить. Я слышу своё собственное тяжелое прерывистое дыхание. Ритмичный стук всё громче звучит в моих ушах, сердце, сердце не успокоится. Я опустошен и подавлен. Пустился проливной дождь. Под ним померкли краски некогда цветущего счастливого города. Кратер исчез из виду, видимость ухудшалась с каждой секундой. Всё покрылось мрачной пеленой, поглощая видимый мир. Меня пьянит от одной мысли: