Космоглупости - Фреш Бриз Страница 8

К ночи Ашмернот так и не смог понять, как это нечто подтолкнёт его к озарению. Жалость? Да, он был согласен, что вид у женщины, а скорее всего, нечто всё-таки относилось к женскому полу, был на грани отчаяния. Действительно жалкое зрелище. Но разве жалость для Правителя главное качество? Нет, однозначно. Это только делает мягкотелым, не способным принимать верные решения. Скорее всего, ответ – терпение. Вполне в духе отца. Видя, что сын стремится к правлению через головы живых родственников, отец мог поставить именно такой урок – научиться терпению. Аш решил взять эту мысль на заметку, хотя и имел немалую долю сомнений в верности ответа. Слишком это просто, казалось ему.

Он решил позволить этому существу ещё немного побыть рядом, чтобы увериться в том, что урок – терпение, либо, чтобы опровергнуть эту мысль. Он даже пошёл на уступки, замедлив шаг, чтобы женщина смогла его догнать. Даже более, он мог идти ещё несколько часов, но остановился, дабы она восстановила силы. Тут Ашмернота посетила ещё одна догадка: помогать слабым? Нет, откинул он её. Слишком близко к терпению и к тому же, слабость её обманчива. Это он понимал совершенно точно. Здесь нет никого, кроме него самого, различных безмозглых тварей и Оставшихся. А они, в свою очередь, уже просто не могут быть слабыми – их нет, есть только напоминание. Напоминание может мешать, может помогать, может сбивать с толку, но оно не может быть слабым, потому что его уже нет. Весь вопрос в том, сможешь ли ты сделать так, чтобы один из Оставшихся захотел тебе помочь? Она – напоминание. Она – Оставшаяся, значит, всё это лишь игра.

Ему нужно сделать вид, что он играет, т.е. продолжать делать то, что он делает, одновременно позволяя Оставшейся находиться рядом. Путь ещё длинный и, возможно, за то время, пока Оставшаяся не раздумает крутиться возле него, новые догадки придут.

Глава 5. С чего обычно всё начинается и в жизни и в романах? Думаете, с внезапно вспыхнувшей любви? С обоюдной ненависти, от которой один шаг? НЕТ! С того, что как женщинам иногда нужно крепкое мужское плечо, так и мужчинам иногда нужна упругая женская сиська.

Эмма

Я и не думала, что проснувшись, застану Тима за каким-нибудь другим занятием, кроме медитации. Как он ещё не левитирует? Но радует уже то, что без меня не ушёл, подождал. Значит, привыкает. Ещё немного и с рук начнёт есть.

Как только он заметил, что я уже встала, тоже поднялся и, что-то буркнув на своём сложном языке, головой кивнул вдаль. Сие должно было означать: пора выдвигаться.

– Тим, знаешь, как Кутузов говорил? Или это был Суворов? Чёрт, стыдно, но не перед тобой, – перед тобой я опозориться не смогу, т.к. ты ещё меньше меня в курсе истории. Так вот, он говорил: «Война – войной, а обед по расписанию». В нашем случае завтрак.

Пока я посвящала его в философию наших славных полководцев, успела умыться одной рукой и двумя каплями воды, а также прополоскать рот. Достала хлебцы, как и всё прочее, надёжно упакованные в столь крепкий супер-пупер материал. Поскольку их действительно сложно было извлечь, не раскрошив, из упаковки, совесть не стала ржать над моими гримасами и попытками получить помощь от Тима. Приблизившись к нему, я взяла одну его руку и медленно и аккуратно вложила в неё упаковку.

– Тим, – самое главное, создать на лице правильное просящее выражение. Это всегда работает с мужским полом. Не думаю, что этот самец исключение. – Тим, помоги, а?

И прямо на объекте показала ему, что у меня не получается разорвать упаковку. Он справился за секунду.

– Спасибо! – улыбнулась ему.

Откусив от одного хлебца, ещё один протянула мужчине. Он качнул отрицательно головой. Тогда я отломила от своего небольшой кусочек и снова с просящей миной поднесла к его губам. Вплотную, так, чтобы губы его смогли ощутить эту славную сухую шероховатость пузыристой смеси муки различных зерновых с солью и водой. Тим очень внимательно на меня смотрел и решился. Попробовал. Лишь тот один маленький, который я прижала к его губам. М-м-м, у него ничего так губы. Но, дело-то не в них: сами по себе его губы являются ничем не примечательной частью лица. Но вместе со всем остальным лицом… м-м-м, у него ничего так губы.

Но от целого, протянутого ему хлебца, отказался.

Идём. Ем на ходу. Потому что Тим не ждёт. Этот мужчина ждать не умеет. Этот мужчина не умеет ходить медленно. Этот мужчина не понимает, что мне тяжело, хотя нет, уже не тяжело – просто обидно тащить рюкзак с нашей общей…хм, моей едой. Этот мужчина не любит разговаривать. И он не знает слова «привал».

– Ы-ы-ы, Ти-и-им. Давай отдохнём! – хрипела я.

А теперь продолжу список: этот мужчина не знает усталости. И он не понимает, что не все сделаны из того же теста, что и он. У этого мужчины каменное сердце, иначе, глядя на меня, он бы уже сжалился и остановился хоть на полчаса. Этот мужчина не пьёт…

– А-а-а-а! А-а-а-а! Тим, что ты делаешь? Брось это немедленно, Тим! А-а-а-а! Что за тварь? Да зачем же ты её преследуешь? А-а-а, Тим, спаси меня! А-а-а, Тим, вернись ко мне! О Боже, Тим, зачем? Зачем ты её мучаешь? Убей её! Слышишь? Убей эту тварь немедленно. А-а-а, как ты можешь? Тебе мало её смерти? А-а-а, только не говори мне, что ты это ешь! Пьёшь? А-а-а-о-о-бр-бр-э-э-э… – на этом я замолчала, так как изрыгать содержимое желудка и одновременно говорить сложно даже мне.

Плохо. Мне плохо. Увидеть такое… Мало того, что я испугалась вылезшей из песка твари, которая, между прочим, не проявляла признаков агрессии, пока Тим на неё не кинулся, так теперь ещё я узнала, как тут добывают воду. Буду экономить. Свою. Тиму свою чистую, земную больше не предложу. Пока приходила в себя, инопланетянин отрезал кусок … мяса(?) и так и съел его сырым. Что ж, на вкус и цвет…, сухпайки только мои.

Песок, кстати, отличное мыло. Подобно нашим бабушкам, шкрябавшим им свои кастрюльки, Тим оттёр песком все следы преступления со своих рук и тела. Идём. Идём. Он в основном молчит, за весь день только пару раз мне что-то буркнул. Так что, пока вам остаётся наслаждаться не диалогами, а моими умозаключениями.

Не буду скрывать, меня поразила его скорость реакции и то, как легко он разделался с не маленькой тварью. С таким не пропадёшь. Ещё одна галочка в столбике «почему мне нужно его держаться». Сам он, судя по всему, вовсе не против моей компании. По крайней мере, не прогоняет, на меня не шипит, убить не хочет, – значит, точно не против. Даже проявил некоторую галантность, предложив мне отведать мяса. Я, конечно, из скромности, отказалась. Есть не хочется. После увиденного… Есть всё равно хочется. Но не могу, нет, не могу. Во-первых, свежи воспоминания, во-вторых, на ходу неудобно.

Пока мы молча шли, я бесстыдно рассматривала попутчика, – пейзаж-то вокруг не очень. Внешние данные индивида заставляли активно работать мои слюнные железы, даже не смотря на пересохший рот. Это пока он лицом ко мне не поворачивался. Потому что на лице эти чёрные глаза… Портят всю картину. Но поворачивался ко мне он редко. Не знаю, это плюс или минус. Вот, вроде бы, он не гонит меня, но и одновременно ведёт себя так, словно ему всё равно – есть я рядом или нет. Умерла я уже от жары или плетусь ещё за ним. Пока мы молчим, я размышляла над целью нашего путешествия. Пардон, его путешествия. Идёт он целенаправленно, что заставляет думать, что эта пустыня вовсе не дом его родной. Значит, где-то есть более пригодная для жизни территория, на которой я столкнусь с подобными ему человеками. Как мне с ними общаться? Учить меня языку Тим не намерен.