Кремль 2222. Кенигсберг - Владислав Выставной Страница 8

– Говорю, нет жизни – значит, ее нет совсем! – отрезал Балабол, и в этот момент из его обычного тона пропало непрекращающееся ерничество. – Выжженная земля. Пустыня – вот что там. Даже микробы не живут, если Алхимик не врет…

– Алхимик? – встрепенулся Книжник. – Это кто такой?

– Да так, есть тут один… – неохотно отозвался Балабол. Было заметно, что он явно сболтнул лишнее. Но быстро принял свой прежний беззаботно-насмешливый образ и небрежно отмахнулся. – Да и вообще полно всяких бродяг, что про них языком чесать?

– И все же, что за народ здесь живет? – протягивая руки к огню, поинтересовался Книжник. – Вроде как город, хоть и развалины…

– Город, город – одно название, – хмыкнул Балабол. – И народец гнилой. Это вам повезло, что на меня наткнулись, иной бы устроил вам какую-нибудь подлянку – тут это в порядке вещей. Давеча, вот, забрела сюда какая-то орда, не меньше сотни головорезов, – явно степняки какие-то. Шут их знает, может, грабить нас хотели, может так, заблудились просто – этого мы уже никогда не узнаем. Потому как им в проводники вызвался один мерзавчик, повел за собой, да завел на Выжженную землю, что на западе, – помните, я говорил? Нет, ну чужаки с оружием здесь, конечно, никому и даром не нужны. Да только с той поры эту орду никто не видел.

– А с проводником что стало? – поинтересовался Зигфрид.

– Да тоже сгинул, небось. Говорю же – на западе жизни нет…

– А историю эту кто тебе рассказал? Мертвый проводник с Выжженной земли?

Балабол застыл с открытым ртом. Повертел в костре прутиком с насаженным на него грибом, хмыкнул:

– Ну ладно, вояка, поймал ты меня. Я был тем проводником, оттого и знаю, что говорю!

Книжник с удивлением поглядел на Балабола. Тридцать Третий тихонько рассмеялся, покачал головой – в разговор людей он не вмешивался, предпочитая сидеть неподвижно да наблюдать.

– То-то я смотрю, приврать ты горазд, – заметил Зигфрид. – Может, и орды никакой не было?

– Да была орда, была, – проворчал Балабол. – Но надо же было своих от бандитов спасать! Когда сотня головорезов на твою землю приходит – что еще делать остается? Что я мог – мешком своим их разогнать?

– Прямо-таки сто человек? – прищурился Зигфрид. – И ты их всех убедил за тобой отправиться? Да ты прям полководец, как я посмотрю.

– Ну, может, не сто, может, полсотни их было…

– И ты их за собой, как Сусанин, на смерть повел? – насмешливо спросил Книжник. Подмигнул Тридцать Третьему, разливавшему по кружкам «Ядерный коктейль».

– Не знаю я, кто этот Сусанин, но да – повел! – с вызовом бросил Балабол. – А что было делать?

– И погиб, небось, как герой? – задумчиво предположил Зигфрид.

Мужичок поглядел на него с изумлением – и расхохотался:

– Да ты, я вижу, не веришь!

– Да что-то не особо. Чего ж ты нас туда, на смертушку лютую, не повел?

– Да к вам-то у меня претензий нет! – зевнув, заявил Балабол. – Вы, гляжу, ребята нормальные, с вами и так договориться можно. А что до того, как мне удалось выжить, – то чистая удача, плюс ловкость да быстрые ноги. Да и вообще, все в городе знают: я фартовый!

– А мы ж так и не узнали: что это за город вообще? Есть у него название или он, как ваш залив, – просто город?

– Ну, нет, город у нас солидный, хоть и руины одни. А называется известно как – Кенигсберг.

Зигфрид поглядел на друга. Наверное, семинарист выглядел несколько обескураженным.

– Кенигсберг? – переспросил парень. – Что-то знакомое… Это же Калининград, верно?

– Калинин… – как? – Балабол поднял к небу глаза, пожал плечами. – Не, не слышал. Говорю же – Кенигсберг. Старый город, очень старый. Еще до Последней Войны от него стариной веяло, а теперь и подавно.

– Да вроде ж Калининград – это последнее название Кенигсберга! – не унимался Книжник. Даже глаза прикрыл, вызывая в памяти древнюю карту, которую еще в детстве вызубрил практически полностью.

– Отстань от человека, – сказал Зигфрид. – Это все равно, что он бы тебе доказывал, что Кремль – это не Кремль, как какое-нибудь Осло.

– Почему именно Осло? – Книжник недоуменно поглядел на друга.

– Да так, первое, что в голову пришло, – отозвался Зигфрид. – Ну, пусть Стокгольм, если Осло не нравится.

– Вы, наверное, и впрямь издалека, – сказал Балабол. – Я и про города-то такие не слыхал. Бес его знает, может, кто-нибудь и звал этот город иначе, да только никого из тех уже не осталось. В Последнюю Войну здесь жестокий замес был – никто не выжил. Это уж потом сюда разный люд потянулся – в ядерную зиму как-то выживать надо было, а здесь кругом подземные коммуникации, бомбоубежища и все такое…

– А сам ты не отсюда, что ли, раз лодку ждешь? – оборвал его Зигфрид.

– Не, я с той стороны, – мужичок кивнул в сторону воды, которой уже было не видать во мраке. – Пиллау – слыхали?

– Нет, не слыхал, – Книжник пожал плечами. – Похоже, не так уж много я знаю, а то, что знал, устарело давно.

– Это хорошо, что не слыхали, – странным голосом произнес Балабол и потянул из огня пруток с дымящимся куском жареной плоти на конце. – А вот и грибок поспел. Кто желает отведать?

– Отведай первым! – потребовал Зигфрид.

Балабол рассмеялся:

– Не доверяете? Да, пожалуйста, – только плесни-ка еще своего бальзама. Ей-богу, гениальный напиток!

Балабол с удовольствием опрокинул в себя еще немного «коктейля», после чего щелкнул каким-то небольшим устройством. Книжник не сразу понял, что это нож – с выкидным лезвием на пружине. Такой довелось видеть раз или два в жизни – у кремлевских ратников подобные были не в ходу: что толку от такого небольшого клинка? Такой хорош для скрытого ношения и подлого удара в спину. Ну, может, еще для какого-нибудь «грибника», вроде этого Балабола, – вон как ловко он режет на равные кусочки жареный гриб.

Первый кусок мужичок сразу же отправил себе в рот, принялся жевать, причмокивая с удовольствием.

– М-м-м, знатный подбетонник! – чавкая, приговаривал он. – Надо будет еще пару вылазок на пустыри сделать – пока холода не ударили. Подбетонники, они ж как? Пока тепло, выбираются из-под щебня, шляпки солнышку подставляют – тут их и бери тепленькими. А как приморозит – так в щели забиваются. С голодухи, конечно, можно и руку туда сунуть. Но тут уж как повезет: можешь ты гриба схватить, а могут и они тебя – если скопом.

– Грибы, что же, на людей тут нападают? – Книжник содрогнулся, разглядывая дымящийся кусок в руках Балабола.

– Так, жрать захочешь – на кого угодно кинешься! – со знанием дела заявил тот. – Бывало, грибы на грибника нападали, а в детстве, помню, мальчонку одного в подземелье, под камни, так утянули – только сандалики в воздухе мелькнули… Ну, кто желает?