Попаданец - Игорь Масленков Страница 8

Я ищу женщину. Ту, что сорок семь веков назад забрала мою силу и часть воспоминаний, превратила в бесплотный дух, обреченный сгинуть в бесконечности времен и мгле чужих земель.

С потолка высокого подземелья каплями сочилась вода, звонко разбиваясь о гранитные плиты. Факелы чадили, распространяли горьковатый запах копоти. Ароматный дым курильниц щекотал ноздри, рождая темные желания. Алтари парили жертвенной кровью. Статуи химер тонули в полумраке. Чаши и кубки полнились волшебными зельями. Нагие тела жриц пьянили старым вином, обжигали прикосновением плоти. Языки красавиц сплетались в дьявольских поцелуях. Я восседал на троне из человеческих черепов. Краснокожая демоница рядом. Я, повелитель вселенского хаоса, сумрачной бездны, полной бесчисленных звезд. И тут явилась она, сияющая золотом доспехов, наделенная властью верховного божества. Магическое оружие сделало свое дело. Я, перед которым падали ниц народы и царства, низвергнут, изгнан из тьмы! Я жаждал мести. Но где найти ту, что волею богов обрела бессмертие? Сорок семь веков напрасных поисков! Я сменил сотни тел, прожил сотни жизней, но так и не нашел ту, что нареклась… Проклятье! Не могу вспомнить имя!

Жалкий жребий. Порою я вселялся во владык, правил империями и королевствами. К несчастью, смертные недолговечны. Они уходили в иные миры. Я шел по трупам, призывая смерть. И в конце пути меня ждет та, чьи латы выкованы лучшими медниками Угарита.

Диковинные дворцы и звездные небеса утопали во мраке. На плитах черного гранита начертаны тайные заклинания. Шепот, шорохи, стоны… Меня обозначили злым проклятьем. Краснокожая манила в мир иллюзий. Ее соблазнительная улыбка сочилась кровью.

Последний раз меня убили в марте сорок третьего. Помнится, согнали крестьян из ближайшей деревни, а те баграми стащили трупы в окопы, очистили карманы и прикопали. Мне досталась стрелковая ячейка. Я только обрадовался. За сорок семь веков тяга к уединению стала чертой характера. Всю грязную работу сделали семидесятилетний дед с внуком-подростком. Как водится, вывернули мундир наизнанку, забрали часы, консервы, шоколад, зажигалку и сигареты. Soldbuch разорвали в клочья, патроны разбросали по кустам. Хотели стащить сапоги, да я порядком задубел. Запасливый дедушка прихватил с собой сани и топор. Аккуратно отрубил голени и свез домой. Думал отогреть их на печи и снять обувь. Меня же кое-как присыпал мерзлой землей, чтоб летом вонь не сильно шла.

Вскоре в село вернулись мои бывшие боевые товарищи. Жадность сыграла со стариком злую шутку. Его расстреляли в тот же день. Кто-то из своих донес. А парнишка удрал. Да пусть живет. Мне до него нет никакого дела. Я найду себе другого, здорового и сильного.

Пришла весна. Талые воды напитали землю влагой. Мундир взмок, тело набухло словно почка, готовая вот-вот превратиться в нежный листок. Плоть моя почернела. Черви устроили грандиозный пир. От обилия газов китель затрещал по швам, прелые нитки лопались, пуговицы отрывались сами собою. Я слушал эти странные звуки и думал о той, что несколько тысячелетий назад обрекла меня на одиночество. Где она теперь? Какова ее судьба? Нашла ли свою любовь?

Я простил ее. Ненависть покинула меня. Былая страсть перегорела, обратилась в пепел. Гложет лишь сожаление о прожитом, тоска по утопающим во мраке дворцам и по краснокожей красавице. Наверное, я любил ее, или люблю сейчас? Не знаю.

Через год вместе с гнилым мясом исчезли черви. Ушли в поисках новой поживы. Остались только кости. Их омывали дожди, нежно касались корни трав и молодых деревьев. Мышь-землеройка в черепе устроила себе нору. Лесные птицы пели дивные песни, зудели надоедливые комары. Осенью палая листва согревала меня, а снег зимою напоминал о далеком марте сорок третьего.

Когда ночь черным саваном накрывала лес, я вставал из могилы и бродил неприкаянным духом по местам былого побоища. Я купался в пепельном свете звезд и чувствовал чужую смерть. Меня истязали одиночество и боль. Я хотел кричать, но рот мой забит землею. Я терпел эту муку и ждал десятки лет, храня великую тайну. Я верил, что ждут меня дальние страны и новые небеса. Я верил, и я дождался!

Бедный, несчастный юноша. Знал бы ты, в какую историю влип сам того не желая. Но близится полночь, все вокруг спят, не ведая того, что час пробил, древнее проклятие отступило, ослабило хватку. Спи и ты, мой друг, набирайся сил. Они мне пригодятся. Я же трижды славлю тебя, моего спасителя.

Воистину, как непривычен воздух свободы. Кажется, не было вовсе многолетнего заточения. Легкий ветерок ласкает штору, комар одиноко пищит в углу. Прямо как тогда, в лесу. Луна рождает бледные призрачные тени. Они чем-то похожи на меня. Бесплотны, невесомы и свободны. Всматриваюсь в них словно в зеркало. Право, чудно. Я могу видеть, чувствовать запахи. Звуковое многоголосье оглушает. Земля не скрипит на зубах. Искрящимся облаком плыву по квартире, в которой, как кажется, прожил не один год. Все тут знакомо и в то же время до боли ново. Сотни чужих полузабытых жизней, прожитых мною, подобны карточной колоде. Вот и сейчас судьба перетасовала их в очередной раз. Случайность? Едва ли. Я не верю в случайность. Не верю, ведь и сам когда-то распоряжался жизнями и судьбами.