Эллигент - Вероника Рот Страница 8

Когда я прохожу по четвертому этажу, раздается громкий крик. Открываю дверь и вижу группу подростков. Они гораздо младше меня. Все – спортивного телосложения и с повязками бесфракционников. Они окружают парня, распростершегося на полу. Он из правдолюбов, одет в черное и белое.

Я подбегаю к ним. Рослая девушка вновь заносит ногу, чтобы пнуть лежащего.

Я ору:

– Эй, ты!

Бесполезно – ботинок бьет юношу в бок, и он стонет.

– Прекратите! – воплю я.

Девица оборачивается. Она выше меня на добрых шесть дюймов, но я настолько разозлена, что ни капельки не боюсь.

– Прочь, – кричу я.

– Он нарушил дресс-код. Я имею на это право и не собираюсь следовать приказам от любителей фракций, – отчеканивает она, не сводя глаз с татуировки над моей ключицей.

– Бекс, – окликает ее мальчик. – Она – Трис Прайор.

Остальные, похоже, впечатлены, но девушка презрительно усмехается.

– Ну и что?

– A то, – отвечаю я. – Однажды я избила кучу народу, чтобы пройти посвящение в лихачи, и я легко отделаю тебя.

Снимаю свою синюю кофту и кидаю ее избитому парнишке. У него рассечена бровь. Он с трудом поднимается, держась за бок, и набрасывает одежду на плечи.

– Готово, – заявляю я. – Теперь он ничего не нарушает.

Девушка обдумывает ситуацию, прикидывая, очевидно, хочет ли она драться со мной или нет. Я практически слышу ее мысли: она мелкая, значит, легкая, но – из лихачей, поэтому ее сложновато победить. Может, она даже знает, что я убивала, а может, просто не хочет лишних проблем. Наконец, она отступает.

– Ты бы лучше о себе побеспокоилась, – ворчит она.

– Незачем, – отвечаю я. – А теперь убирайтесь вон.

Жду, пока они не разойдутся, а тот мальчишка окликает меня:

– Подожди. Твоя кофта.

– Бери себе.

Я сворачиваю за угол, надеюсь найти другую лестницу, но оказываюсь в пустом коридоре. Внезапно я слышу шаги позади. Оглядываюсь, готовая встретиться с бесфракционниками, но там никого нет. Наверное, я превращаюсь в параноика.

Открываю дверь, ведущую из главного коридора, надеясь обнаружить окно и сориентироваться. Передо мной – очередная разграбленная лаборатория. Мензурки и пробирки разбросаны по углам, клочки бумаги устилают пол. Нагибаюсь за одним, и вдруг гаснет свет. Кто-то хватает меня за руку и тащит, мне накидывают мешок на голову и прижимают к стене. Пытаюсь драться, путаясь в ткани, закрывающей мне лицо.

Только не это! Нет! Мне удается вывернуть и освободить из захвата одну руку. Я бью, попав кому-то то ли в плечо, то ли в подбородок.

– Эй, – произносит чей-то голос. – Потише.

– Приносим извинения за то, что напугали тебя, Трис, – говорит кто-то еще, – но анонимность является неотъемлемой частью нашей работы. Мы не причиним тебе никакого вреда.

– Не трогайте меня. – рычу я.

И меня моментально отпускают.

– Кто вы? – спрашиваю требовательным тоном.

– Мы – верные, – отвечает кто-то. – Учти, нас много.

Я истерически хохочу. Может, от шока или от страха. Сердце постепенно успокаивается, зато руки трясутся от облегчения.

Первый голос продолжает:

– Ты не лояльна к Эвелин Джонсон и ее холуям.

– Как смешно!

– Смешно доверять кому-то, имея такую репутацию, как у тебя.

Я стараюсь рассмотреть хоть что-нибудь сквозь мешок, но материя чересчур плотная. Под ногами хрустят осколки лабораторной посуды.

– Ладно, – говорю я. – А вам что за дело?

– Ты ведь хочешь уйти отсюда, – отвечают мне, и я вновь чувствую волнение. – Мы можем попросить тебя об одном одолжении, Трис Прайор? Завтра в полночь мы собираемся провести встречу. Не могла бы ты привести своих друзей из фракции лихачей?

– Позвольте мне задать вам встречный вопрос. Если я завтра увижу ваши лица, почему сейчас у меня на голове – мешок?

Кажется, я поставила их в тупик.

– А будущее неизвестно, – парирует кто-то. – Итак, завтра, в полночь, в том месте, где ты исповедовалась.

Дверь распахивается, и раздается топот удаляющихся ног. Я срываю мешок. Это темно-синяя наволочка со словами «Фракции или смерть», выведенными на нем. Верные, безусловно, склонны к драматическим эффектам. Место, где я делала признания, говорите? Есть только одно: штаб-квартира правдолюбов, где мне вкололи сыворотку правды.

Когда я возвращаюсь в общежитие, то нахожу записку от Тобиаса, подсунутую под чашку с водой на тумбочке.

«Завтра утром допрашивают твоего брата. Я не смогу пойти, иначе это вызовет подозрения, но я расскажу тебе о приговоре, когда смогу. Мы что-нибудь придумаем. В любом случае, все скоро закончится».