Видоизмененный углерод - Ричард Морган Страница 8

— Увидимся.

Вскочив в транспорт, Ортега хлопнула крышкой люка. Я увидел, что она прильнула к иллюминатору, наблюдая за мной. Рванув с места, транспорт пропахал глубокую борозду через всю лужайку и, взмыв вверх, полетел на запад, к океану. Мы проводили его взглядом.

— Очаровательно, — пробормотала стоявшая рядом со мной молодая женщина.

— Миссис Банкрофт?

Она резко обернулась. Судя по выражению её лица, мне здесь были рады не больше, чем Ортеге. От женщины не укрылся панибратский жест лейтенанта, и она неодобрительно скривила губы.

— Мой муж прислал за вами машину, мистер Ковач. Почему вы её не дождались?

Я достал письмо Банкрофта.

— Здесь говорится, что машина должна ждать у терминала. Её там не было.

Женщина попыталась забрать письмо, но я вовремя убрал руку. Она стояла напротив меня, с раскрасневшимся лицом, учащенно дыша. Грудь у неё поднималась и опускалась. Когда тело помещают в резервуар, в организме происходит выделение гормонов, почти как во сне. Я почувствовал, что между ног начинает подниматься пожарный шланг.

— Вы должны были дождаться машины.

Я вспомнил, как читал, что на Харлане сила притяжения составляет приблизительно 0, 8 единицы. На меня почему-то снова навалилась тяжесть. Я вздохнул.

— Миссис Банкрофт, если бы я остался ждать, то ждал бы до сих пор. Быть может, нам лучше пройти в дом?

Она на мгновение широко раскрыла глаза, и по ним я вдруг понял, сколько ей на самом деле лет. Быстро потупившись, женщина взяла себя в руки. Когда она заговорила, голос прозвучал мягче:

— Простите, мистер Ковач. Я забылась. Как вы могли заметить, полиция не проявляет никакого сочувствия. Случившееся выбило нас из колеи, мы до сих пор не пришли в себя. Полагаю, вы можете представить…

— Можете не объяснять.

— Поймите, мне очень неудобно. Такое бывает со мной очень редко. То же самое можно сказать про всех нас. — Она махнула рукой на двух вооруженных телохранителей, словно желая сказать, что в нормальной обстановке у них вместо автоматов на шее висели бы венки из цветов. — Пожалуйста, примите мои извинения.

— Ничего страшного.

— Мой муж ждёт вас на веранде, выходящей на море. Я сейчас же провожу вас к нему.

В доме было светло и просторно. Встретившая нас у входной двери горничная без слов забрала у миссис Банкрофт теннисную ракетку. Мы прошли по выложенному мрамором коридору, увешанному картинами, на мой непросвещенный взгляд, старинными. Портреты Юрия Гагарина и Нила Армстронга, эмфатические образы Конрада Харлана и Ангины Чандры. В конце этой своеобразной галереи на невысоком цоколе стояло что-то вроде вытянутого вверх дерева, сделанного из красного камня. Я задержался перед ним, и миссис Банкрофт, уже свернувшей налево, пришлось вернуться назад.

— Вам нравится? — спросила она.

— Очень. Это ведь с Марса, правда?

Краем глаза я увидел, как изменилось её лицо. Она словно быстро произвела переоценку. Обернувшись, я посмотрел женщине в глаза.

— Я поражена, — призналась миссис Банкрофт.

— Мне к этому не привыкать. Ещё я умею делать сальто.

Она пристально взглянула на меня.

— А вы действительно знаете, что это такое?

— Если честно, нет. Когда-то я интересовался искусством и архитектурой. Камень узнал по снимкам, но…

— Это Поющая ветвь.

Шагнув мимо меня, миссис Банкрофт провела пальцами по одной из верхних веток. Камень еле слышно вздохнул, испуская слабый аромат вишни и горчицы.

— Она живая?

— Никто не знает. — Её голос неожиданно ожил, за что я проникся к ней ещё большей симпатией. — На Марсе они вырастают до ста метров, у корня бывают охватом с этот дом. Их песни слышно на несколько километров. Запах тоже разносится очень далеко. Судя по характеру эрозии, мы оцениваем их возраст по меньшей мере в десять тысяч лет. Вот эта ветка, например, ровесник Римской империи.

— Должно быть, это стоило больших денег. Я имею в виду доставку её на Землю.

— Деньги не главное, мистер Ковач.

Маска вернулась на место. Пора двигаться дальше.

Повернув в коридор налево, мы ускорили шаг, вероятно, чтобы наверстать время, потраченное на незапланированную остановку. При каждом шаге грудь миссис Банкрофт подпрыгивала под тонкой тканью майки, а я с мрачной сосредоточенностью разглядывал картины на противоположной стене. Опять работы последователей эмфатизма — Ангина Чандра, положившая изящную руку на вздыбленный фаллос ракеты. И здесь нет успокоения.

Веранда с видом на море находилась в самом конце западного крыла особняка. Миссис Банкрофт провела меня через непритязательную с виду деревянную дверь, и нам в глаза ударил яркий солнечный свет.

— Лоренс, это мистер Ковач.

Я поднял руку козырьком, прикрывая глаза, и увидел, что веранда была двухуровневой. На верхнем уровне устроен балкон, отгороженный стеклянными дверями. У парапета стоял мужчина. Должно быть, он услышал, как мы вошли; впрочем, он точно слышал звуки подсаки полицейского транспорта и понял, что это означает. Тем не менее мужчина не тронулся с места, продолжая смотреть на море. Иногда такие настроения возникают при возвращении из мертвых. А может быть, все объяснялось простым высокомерием. Миссис Банкрофт кивком предложила мне идти вперед, и мы поднялись по лестнице со ступенями, сделанными из той же породы дерева, что и обшивка стен. Только сейчас я обратил внимание, что стены от пола до потолка заполнены полками с книгами. Заходящее солнце окрасило их корешки ровным оранжевым светом.

Мы вышли на балкон, и Банкрофт повернулся к нам лицом. В руке он держал книгу, заложив пальцем место, на котором остановился.

— Здравствуйте, мистер Ковач. — Он переложил том, чтобы пожать мне руку. — Рад наконец встретиться с вами. Как вы находите свою новую оболочку?

— Замечательная. Очень удобная.

— Да, хотя я и не вдавался в подробности, но мои адвокаты получили указание подобрать что-нибудь… подходящее. — Он оглянулся, словно отыскивая на горизонте транспорт Ортеги. — Надеюсь, полиция действовала не слишком официально.

— Пока жаловаться не на что.

Банкрофт производил впечатление Человека читающего. На Харлане есть кинозвезда по имени Ален Мариотт, больше всего известный по роли мужественного молодого философа-куэллиста, бросившего вызов жестокой тирании начала Эпохи Поселений. Не знаю, насколько достоверно передано восстание куэллистов, но в целом фильм хороший. Я смотрел его дважды. Так вот, Банкрофт чем-то напоминал Мариотта из этого фильма. Только постаревшего. Он был изящным и стройным, с густой седой шевелюрой, забранной сзади в хвостик. А книга в руке и книжные полки казались естественным окружением для могучего ума, светившегося в жёстких чёрных глазах.