С петлей на шее - Николай Трой Страница 8

Сваренная из толстых металлических листов дверь тяжело захлопнулась за моей спиной. Ветер, словно дождавшись новую жертву, бросил в щиток шлема пригоршню льда. Едва не свалил ураганным порывом, так, что пришлось отступить на шаг.

Американцы, явно не ожидавшие такой резкой перемены, ухватились друг за дружку, удерживая равновесие. Интересно, как им удалось выжить в течение трех лет с момента Катастрофы? И то, что коммандос выследили и помогли нашей группе именно в тот момент, когда прекратилась «метель» не меньше, чем чудо для ковбоев! Как говорил Васильич? Скрывались в метро до тех пор, пока не вышла вода?

В плотном и крепком панцире умной брони, напичканном электроникой, чувствуешь себя великаном. Встроенный экзоскелет позволяет почувствовать свою силу наиболее полно. Кевларовая и керамическая броня защитит почти от всего, а замкнутая система вентиляции позволит выжить даже под водой. Правда недолго. Но даже все эти навороты не спасают от жуткого холода и кровожадных тварей «метели».

По экрану в левом углу шлема поползли ряды букв и цифр, едва справляясь с анализом обстановки: «температура: — 35 °C; скорость ветра: 20 метров в секунду; состояние „умной“ брони…»

Привычно запомнив показания датчиков, приведенных в порядок Гарнизонными механиками, я остался доволен. Они никогда не смогут заработать в полную мощность, с каждым днем теряя функциональность, но это по-прежнему наше самое эффективное оружие.

— Дэйсон, левая рука, вперед на десять метров. Джексон, правая рука, вперед на десять метров, — я негромко буркнул в микрофон шлема, раздавая приказы подавленным картиной американцам. — Я с Хранительницей в центре. Бережной и Мусаенко по флангам сзади, семь метров.

Ребята послушно заняли позиции. Одна амазонка, та самая стеснительная блондинка, что пришла вместе с Веселковой, как-то замедленно потопталась на месте. Запакованная в бронированный комбинезон, она все равно умудрялась выглядеть неуклюже и слабо. Эх, Борзов! Пушечное мясо, а не защитники гражданских прав!

— Эй, Хранительница, мать твою! — нарочито грубо рявкнул я. — Или подчиняйся приказам, пока наверху, или вали обратно! Ждать и медлить из-за тебя никто не будет. Ясно?

Блондинка послушно бросилась ко мне, замерла на расстоянии двух шагов, с натугой удерживая КАт.

— Я не понял! — почти прорычал я, решив расставить все точки. — Ты не слышала приказа?!

— Слышала, хантер Керенский, — заикаясь пискнуло в шлеме.

— Я спросил, тебе ясны инструкции?!

— Да… то есть… так точно, хантер!

Сообразительная. Эх, ну и группа досталась! Два сомнительных американца — явно себе на уме. Бестолковая и неподготовленная Хранительница — засланный казачок. И два смутно знакомых хантера — Бережной и Мусаенко. Видеть обоих в Гарнизоне я видел, а вот вспомнить не получается.

Еще раз окинув Хранительницу взглядом, я, уже на порядок тише, бодро крикнул в микрофон:

— Отлично, Хранительница. Теперь держи оружие так, чтобы успеть выстрелить во врага и товарищей прикрыть. Или ты думаешь, что это дубинка?

— Никак нет, хантер!

Удовлетворившись понятливостью и исполнительностью амазонки, я вывел на экран шлема карту.

— Начинаем движение. Дистанцию не разрывать. К развалинам близко не подходить.

Звено короткими перебежками двинулось в путь. Все пока выполняли задачу четко, с неослабным вниманием осматривая свой участок пути. Только одна блондинка то и дело натыкалась на меня, не в силах справиться с неудобной и громоздкой для нее броней. Пару раз я даже мгновенно оборачивался, едва успевая отдернуть палец с курка, почувствовав весьма чувствительный удар в спину. Хранительница начинала сразу бормотать извинения, отскакивая на пару шагов назад и опуская КАт.

«Метель» с неустанным усердием бросала пригоршни льда, хлестала невидимыми крыльями ветра. Середина дня мало чем отличалась от ночи. Солнца из-за свинцовых туч не видно вообще, а фигуры американцев впереди казались призраками. Очертания местности даже для меня, ходившего десятки раз в периметре Гарнизона, были новыми. Отчасти от непогоды, отчасти от постоянно наносимых ветром новых гор снега и льда.

Со времени Катастрофы «метель» не утихала больше, чем на четыре дня. Лета не стало в принципе. И чем больше была задержка между взрывами «метели», тем сильнее бушевала стихия. Как умудрялись выживать в таком климате незнакомые хищники — непонятно. Неожиданно мне вспомнились первые рейды, когда звенья состояли еще из двадцати человек. В Гарнизон при большой удаче возвращались пятнадцать. При фатальном невезении — никто не возвращался. Огромные крысы бросались из каждых развалин, где с аппетитом поедали множество трупов. «Метель» еще не свирепствовала так сильно, и тела были легко достижимы. Часто встречались «пискуны», невероятно быстрые пауки, выстреливающие острыми сосульками паутины. Короткие копья пробивали кевларовые пластины, находя лазейки между щитками. При громе выстрелов паук начинал грозно свистеть, да так, что уши закладывало. Отсюда и название. А с наступлением первых холодов, через месяц после Катастрофы, «пискуны» куда-то исчезли. Но зато появились «спруты». Сколько ребят погибло в объятиях этих тварей подо льдом, и не сосчитать…

Катастрофа…

Трагическую и поворотную ночь в истории мира я помнил невероятно четко. Сильнейшее землетрясение, что продолжалось трое суток. Падающие дома, что погребали под собой всех жителей, широкие трещины в асфальте. Потом начался град, размером с арбуз, в середине июля. Скольких людей убило такими снарядами, и не вспомнить. Реки крови, что смешивались с дождевой водой. Проломленные черепа, каши мозгов на земле. Потом землетрясения прекратились и пришли твари…