Смерть по заказу - Леонид Кудрявцев Страница 8

В дверь купе постучали.

– Да, да, войдите! – крикнул Андрей.

Это была, конечно же, проводница. Она улыбалась.

– Можно, стаканчик забрать?

– Конечно, конечно.

– Еще чего нибудь?

– А что вы можете предложить?

Она захихикала.

– Ну, много чего… – протянула она

– В таком случае, мне «много чего». Сколько это будет стоить?

Вот тут она стала серьезной.

– А вам хочется?

– Угу, – кивнул он.

– Тогда попозже… попозже… Хорошо?

Их глаза встретились.

– Договорились.

– А пока?.. – выжидательно посмотрела на него проводница.

– Кофе… Кофе у вас есть?

– Есть. Две тысячи.

– Ну, так и принесите.

– Через пять минут.

Она вышла, усиленно покачивая бедрами.

Андрей слегка побарабанил пальцами по столику, потом встал и пошел в тамбур. Там уже стояла какая-то парочка. Плюгавый мужичишка с рябой, словно на ней горох молотили, физиономией и расплывшаяся баба лет тридцати пяти, в обвислом, застиранном трико. Между затяжками они страстно, взасос целовались.

Отвернувшись, Андрей прикурил сигарету и, неторопливо покуривая, стал вспоминать дальше.

Итак, на этом прелюдия кончилась.

Он даже не знал, как зовут убийцу Марины. Собственно, это его и не сильно интересовало. Какая разница? И что это могло изменить? С момента, как Виктор показал Андрею того, кто был виновен в смерти Марины, что-то внутри у него в груди заледенело, словно бы там образовалась большая ледяная глыба.

Он появлялся возле овощного магазина, словно отдавая какой-то долг, словно эти появления спасали его от того, чтобы этот лед не захватил все его тело, не съел душу, не превратил в ходячую ледышку.

Иногда он видел того, кого должен был увидеть, иногда нет. Иногда ему удавалось поглядеть, как тот садился в машину, случалось, он видел лишь, как она уезжает. Но каждый раз, когда ему удавалось подойти к убийце достаточно близко, он знал: еще рано, еще не время, еще не сейчас.

Мешало все: открытое место, близость магазина, из которого то и дело выходил народ, случайно как раз в этот момент проезжавший мимо милицейский «бобик».

Время от времени он заглядывал к Виктору. Они пили пиво у него на кухне, и друг возмущался:

– Ну, почему? Скажи, почему? Как получилось, что в этой стране какие-то люди оказались выше закона? Выше всего. Кто они, эти люди, которые обладают деньгами и могут растоптать кого угодно, безнаказанно совершить любое преступление и выйти сухими из воды лишь благодаря тому, что всегда найдется кто-то, кто захочет «взять на лапу». Закон для них не писан. Почему? Разве они умнее всех остальных? Нет. Тогда в чем же разница? Почему им можно все, почему они, не дрогнув, могут сделать с любым обыкновенным человеком все что угодно и не понести за это никакого наказания? В то же время, когда обыкновенный человек захочет поквитаться с ними за то, что они с ним сделали, уж тут-то господин закон будет тут как тут. И проявит оперативность и обязательно накажет. Нельзя. Я уже не говорю о том, что в первую очередь этим человеком займутся обыкновенные бандиты. Так чем же они заслужили эту избранность, эту безнаказанность? Уж не тем ли, что они более подлые, чем можно даже представить, не тем ли, что они могут сделать то, что обыкновенный человек попросту посовестится сделать даже своему заклятому врагу?

– Может быть, и этим, – говорил Андрей, прихлебывая пиво. – Может быть, и так.

– Нет, с ними надо бороться. Чтобы они хоть чего-то боялись. Только как это сделать? Приходить ночью с веревками и факелами? Не выйдет. Не та страна. Традиций линча у нас нет и не будет. Что же остается? Анонимность. Один мужчина с хорошей винтовкой приходит, делает свое дело и уходит. Кроме него, никто. За подлость, за беспредел.

– Но, говорят, у них тоже есть какой-то закон. Что за беспредел они и сами наказывают.

– И ты в это веришь? – усмехался Виктор. – Нет, брат, в этих их разборках прав оказывается в конечном итоге тот, кто сильнее, а, стало быть, способен на большую подлость. Нет, если бы у них была хоть подобие справедливости, они бы боялись хоть чего-то. А они не боятся, значит, справедливости в этих разборках тоже не бывает.

Так они разговаривали и пили пиво. За окном стояла темнота и, чутко прислушиваясь к их словам, ждала. Чего? Момента, удобного момента. И он наступил…

В тот день на Москву обрушился снегопад. Мокрый снег падал с неба сплошной пеленой, почти мгновенно строил на шляпах прохожих похожие на короны сугробы, залеплял стекла автомобилей, окна домов.

И Андрей, направляясь к магазину, по привычке оглянувшись, не заметил на улице никого. Она была пуста. Пуст был и магазин, в дальнем конце которого сквозь витрину была видна лишь одинокая фигура, казалось, впавшей в летаргию продавщицы.

Это было как раз то, что ему нужно, те условия, которые он ждал. Он даже замедлил шаги, поскольку знал, что подобное повторится не скоро. А того, кого он караулил, не было. Была машина, а его самого не было, видимо, он задерживался внутри и не спешил навстречу своей судьбе. Андрей, чувствуя странное облегчение, миновал машину и уже хотел идти дальше. Как вдруг…

Хлопнула дверь магазина. Быстрые шаги по направлению к машине. Открылась дверца.

Андрей обернулся.

Он!

И тут случилось странное, такое, чего с ним не было до этого никогда и никогда потом.

Тот кто убил Марину, еще копался, вставляя ключ в замок зажигания, еще поворачивал его, пытаясь завести мотор, а Андрей, увидев себя как бы со стороны, словно все это проделывал не он, а кто-то другой, быстро метнулся назад. Резко, словно преодолевая какой-то барьер, он распахнул дверцу автомобиля, увидел перед собой побледневшее лицо и трясущуюся от страха бороденку…