Венец айтаны - Ольга Новикова Страница 8

Маленький отряд – всего сорок два человека – корсаров был в пути уже месяц. Шли на юг, а не на восток, как сначала предлагал Грай. Дрогов считал, что сперва нужно добраться до населенных мест, а уж потом, и желательно морем, вернуться в родные края. Несмотря на то что северяне были привычны к холоду и лишениям, переход давался тяжело. Взятые с побережья запасы пищи подходили к концу, и все чаще приходилось делать остановки для охоты. Зато, по расчетам Дрогова, они прошли уже половину пути. Дальше должно было быть легче – скоро начнутся охотничьи промыслы.

– Ну как, капитан? – рядом тяжело опустился Грай. На «Крестоносце» боцман всегда гладко брил голову, а сейчас его отросшие волосы неожиданно нежного золотистого цвета нелепо топорщились из-под меховой шапки.

– Отлично, дружище. У нас есть замечательный шанс сдохнуть где-нибудь поближе к цивилизации. Мы примерно здесь. – Капитан ткнул пальцем в самую середину большого темно-зеленого пятна на карте. – А надо нам, по моему разумению, сюда. – Грязный палец переместился южнее, к неправильному синему овалу. – Если карта не врет, – а если врет, я руки Торусу поотрываю, когда вернусь! – это озеро под названием Мет. Недели через три мы можем быть там.

– К водичке потянуло? – осклабился Грай.

– Ага, всегда мечтал в пресной луже барахтаться, – в тон ему ответил Дрогов. – Здесь крупные охотничьи деревни, нас смогут снабдить всем необходимым, и без лишних вопросов. Что-то меня не тянет общаться с представителями альгавийских властей.

Грай зло сплюнул.

– Черт побери, капитан, мне это не нравится! Что теперь будет? Если эти выродки возьмутся за нас всерьез, то с флотом Ор-Сите они смогут добиться своего! А мы к тому же сразу окажемся вне закона!

– Что-то не замечал у тебя особой тяги к добропорядочности, законопослушный ты мой, – ухмыльнулся Кейен.

– Я серьезно, капитан, – гнул свое боцман. – Не до седых же волос саблей махать? Сейчас мы всегда можем вернуться на Рыбный. Ты – сын ярла, у меня там родня осталась, на острове мы не пропадем. А если обрубят корни? По чужим странам всю жизнь мотаться, от приговора бегать? Не нравится мне это, капитан!

После этого разговора Дрогов впервые задумался над тем, стоит ли им сразу возвращаться на Рыбный.

За окном бесновалась зима. Воя от злости, вьюга пыталась разрушить творение рук человеческих, но все ее усилия были тщетны. Все, что смогла метель – полностью засыпать снегом невысокий сарайчик и занести до половины окон теплый охотничий дом. Однако это обстоятельство, казалось, нисколько не волновало троих мужчин, спокойно уплетавших свой ужин, не обращая никакого внимания на развоевавшуюся зиму.

Вдруг один из них поднял голову и прислушался.

– Петрусь, Руман, вы ничего не слышите? – спросил он.

– Нет, а что? – спросил пожилой бородатый мужчина в пестрой шерстяной фуфайке.

– Выстрел, дядя Петрусь, – ответил ему тот, кого назвали Руманом, молодой парень лет двадцати. – Вот еще один.

Бородатый Петрусь прислушался и согласно кивнул.

– Кого это, интересно, в такую метель в лес понесло? – удивился первый, невысокий, плотно сбитый мужичок.

– Нужда, видать, заставила, по своей воле из дома сейчас только круглый дурак выйдет, – покачал головой Петрусь. – Завтра надо будет поискать бедолаг. Вдруг правда какая беда, не бросать же человека в лесу.

С ним никто не спорил. Охотники свято блюли неписаное правило – в Великом лесу человек человеку друг, и оставлять без помощи нельзя никого. Так повелось с начала времен. Только безоговорочная взаимовыручка помогала людям бросать вызов Великому лесу и оставаться в живых.

К утру метель, как и ожидалось, утихла. Откопав заваленных в сарае собак, охотники пустились на поиски. Скоро псы подняли бешеный лай. Руман шел впереди, поэтому он первый увидел блеск ружей за кучей бурелома.

– Эй! – окликнул он неизвестных. – У вас все в порядке? Помощь нужна?

– А ты кто? – удивились из-за бурелома.

– Охотники мы, не видишь разве? – пришла очередь Румана удивляться.

За буреломом послышалась возня, несколько голосов что-то быстро обсудили, а потом из-за кучи появился заросший черной щетиной человек в волчьей безрукавке. Наметанным глазом Руман определил, что выделана шкура отвратительно, а по ее цвету вдруг понял, что волк еще совсем недавно бегал по лесу. Из-под меховой шапки подозрительно и недружелюбно смотрели цепкие темно-серые глаза. Незнакомец слегка прихрамывал и явно берег правую руку, замотанную в какие-то тряпки.

– Мы заблудились, – сразу начал он. – Не подскажете, где мы? И откуда вы здесь взялись?

Незнакомец не понравился Руману. Властный голос, хоть и смягченный любезным тоном, и странные, на взгляд Румана, вопросы, заставили юношу невольно оглянуться, не подошли ли старшие.

– Нет, парни, это вы нам расскажите, откуда вы здесь взялись, – раздался спокойный голос бородатого Петруся. – Сдается мне, вы, ребятки, не местные.

– Верно, – согласился заросший, смерив охотника взглядом. – Мы потерпели кораблекрушение, пробираемся с побережья уже шесть недель. Судя по тому, что мы встретили вас, населенные места уже близко. – В его голосе Руману почудилась непонятная ирония.

– Не совсем. – Петрусь не сводил с незнакомца глаз. – Мы с озера Мет, но само озеро вообще-то далековато, почти неделя пути будет. Что у вас с рукой?

Вместо ответа незнакомец усмехнулся – Руману не понравилась эта ухмылка! – и погладил свою безрукавку.

– Вы не производите впечатление умирающего, – заметил Петрусь. – Это вы ночью стреляли? Есть еще раненые?

Заросший пристально посмотрел на охотника, поколебался секунду и отступил, махнув рукой, чтобы остальные опустили оружие.

– Есть, – коротко сказал он.

Последняя неделя выдалась для корсаров неудачной. То ли Великий лес решил показать свой нрав в полной красе, то ли зверье к середине зимы вконец оголодало, только на возвращающихся с охоты пятерых пиратов напала стая крупных волков. Увидев неожиданно окруживших людей хищников, Дрогов понял, что они могут отделаться легкой ценой. Достаточно было бросить голодной стае свои охотничьи трофеи – оленя и несколько зайцев. Но одичавшие и не менее голодные люди не собирались делиться с волками добычей. Нестройный залп трех ружей (у двух остальных оружие оказалось не заряжено) заставил трех волков с визгом покатиться по снегу, но остальные вместо того, чтобы отступить, набросились на людей. Дрогов успел выхватить длинный морской кинжал. Эту схватку лес запомнил надолго. По свирепости пираты не уступали волкам. Спиной к спине, сбившись в круг, внутри которого лежало мясо, люди ожесточенно отбивались от хищников. Когда кинжал Дрогова застрял в туше одного из волков, капитан голыми руками схватил за шею прыгнувшего на него хищника и под его тяжестью повалился на снег. Он душил волка, не обращая внимания на то, что тот вцепился ему в руку, и не отпускал, пока волк не издох, так и не разжав челюстей. В этот момент из лесу послышались крики и выстрелы – из лагеря подоспела помощь. Остатки стаи растворились за деревьями. Пошатываясь, Дрогов оглядел поле боя, усеянное волчьими трупами, и усилием воли заставил вернуться на место свою верхнюю губу, поднятую над оскаленными, как у зверя, клыками.