Мастер Мглы - Виктор Викторов Страница 8

Здесь было сыро, неуютно и прохладно. Прошмыгнувшая сквозь прутья решётки в коридор крыса, только добавила радостного настроения.

Камера два на полтора отлично демонстрировала степень уважения тех, кто меня сюда упёк. За что сюда попал, я не имел ни малейшего понятия, но очень желал разобраться. Прямо жаждал. Врага нужно знать в лицо, в первую очередь затем, чтобы сторицей воздать ему за столь радушное гостеприимство.

Подойдя к решётке, отделяющую меня от неширокого коридора, я попытался рассмотреть обстановку. Классический тюремный коридор с истёртыми плитами пола. Видно, что он пользуется бешеной популярностью, поскольку некоторые камни прямо «бликовали» глянцем, отполированные подошвами сапог. Камеры в ряд, по обеим сторонам, чадящие факелы и никого.

— Здесь есть кто? — мой голос отразился эхом, а я сделал вывод, что коридор или длинный, или с довольно высокими потолками.

— Тихо ты! Не ори! — вот чей голос я не ожидал здесь услышать, так это голос Лиэль. — Услышат — всем будет плохо.

— Мы где? Поляна с тобой?

— Со мной, только она до сих пор не пришла в себя. Наказующие её чем-то накачали.

— Наказующие?

— Братство Наказующей Длани Миардель. Знакомое имя?

— Вот тварь, — я скрипнул зубами. — Всё-таки зря я послушал Корта. Нужно было её сразу тогда… — я с силой ударил кулаком по холодной и слегка влажной стене. — Лиэль, отсюда нужно выбираться как-то.

— Правда? — ехидства, ей было не занимать. — А я думала погостить ещё здесь. Только вот выбираться нужно поскорей. Нам сказали, что утром нас сожгут.

— В смысле сожгут? — я опешил. — Это как?

— Ну, как обычно — сжигают? Сначала перебивают в суставах руки, затем ноги. После этого крепко привязывают к Гневному столбу на Белой Площади, обкладывают дровами специального сорта и жгут, как врагов Пресветлой Миардель, посмевших осквернить Алтарь Богини. По крайней мере нам так пообещали.

— Какой ещё Алтарь? Это же бред! Она же поклялась! — в отчаянии я чуть не заорал, но вовремя прикрыл рот, продолжив громким шёпотом. — Силой поклялась!

— Ты знаешь, я за тобой наблюдала всё это время. Вот ты вроде не трус, всегда готов помочь другим, но такой лопух иногда. Тебя же надуть — как у ребёнка леденец отнять! Она свою клятву сдержала, будь уверен. Ей не нужно вредить нам. Достаточно вскользь сказать своему Первожрецу, что её обидели, и тебя будут готовы разорвать все её почитатели. Сами! Даже без её просьбы, понимаешь?

— Твою же мать! Стоп! Мы же… — и я тут же всё понял.

Это не она тварь, это я наивный чукотский мальчик, который вздумал пошутить и стребовать клятву с Богини, значительно переоценив свои умственные способности.

— Так, ладно. Пора выбираться отсюда. Я забыл метрдотелю чаевые оставить, представляешь?

— Ну да, это проблема, конечно.

«Прокол Мглы».

«Внимание! В сублокации «Братство Наказующей Длани Миардель» вы не можете использовать умения, использующие ману».

— Дерьмище! — я уже не сдержался.

— Ну как? Выбрался? — ехидно осведомилась блондинка. — Поляна тоже пыталась колдовать, но как понимаешь, у неё тоже ничего не вышло.

— Слушай, а я смотрю тебя забавляет ситуация, да? — я начал закипать.

— Ну а что я сейчас могу сделать? Сидеть ныть? — огрызнулась Лиэль. — У меня почти всё оружие отобрали.

— Почти? — я уцепился за оговорку. — Что оставили?

— «Засапожник» не нашли. Даже не искали.

— Сколько здесь тюремщиков?

— Я видела только двоих.

Подробно расспросив о здешних порядках, я примерно составил общую картину смены постов. Всё было очень просто. Здесь не было смены постов, поскольку по тюремному подвалу шарахалось всего два охранника, которые были тут единственным препятствием, на пути к выходу из этого тухлого подвала.

— Значит, я поднимаю сейчас шум, а дальше смотрим по обстановке.

— Ты уверен? — скепсис в голосе Лиэль был практически осязаем. — Меня терзают смутные сомнения на этот счёт.

— Успокойся, я сейчас устрою им карнавал, — я хмыкнул и призвал «крисы», привычно уместившиеся в ладонях. — Вас, мои родные, никто отобрать не в состоянии, — я полюбовался серебристыми искорками, пробегающими по волнистым лезвиям кинжалов.

Будет хорошо, если на мой шум явится только один охранник. Интересно, какие у них здесь уровни? Если высокие — то это будет немного сложнее. Что толку думать? Раньше сядешь — раньше выйдешь!

— Э! Гамадрилы! Почему «баландёра» ещё не было? — с места в карьер начал я своё концертное выступление. — Обезьяны, вы меня, вообще, слышите?

Если б дело происходило в «реале», то титул «Сиплый подвала Наказующих» был бы по праву мой. Как же я орал, аж в горле запершило.

Угомонился я только тогда, когда вдали послышался металлический лязг.

— А ну, рты закрыли, твари! — донёсся до меня раскатистый бас, и было слышно, что его обладатель направляется в нашу сторону.

— Да ладно! — я ахнул, узрев, кого я вызвал.

Я начинаю понимать различных демонологов, которые срываются с «нарезки», как только перед ними в пентаграмме появляется не то, что они наколдовали.

Последний раз такое страшилище я видел года два назад на спортивном канале, во время трансляции поединка японских борцов сумо. Пришедшая же туша о существовании спортивных каналов явно не знала, как и о милосердии, сострадании, а уж о Женевской конвенции двадцать девятого года и правилах обращения с военнопленными и подавно.

Сверля меня маленькими свинячьими глазками, оно ласково спросило, почёсывая необъятное пузо:

— Ты чего орёшь, скотина ты ушастая?

Я в первый момент растерялся, но потом нашёл в себе силы ответить «Тюремщику Марку. 50 уровня»:

— Вы зачем нас здесь держите, уважаемый? Наверняка произошла какая-то чудовищная ошибка!

В этот момент я понял, что план — полнейшая «лажа», поэтому нужно попытаться изящно выйти из положения, в который меня загнало незнание ситуации. Блондинка тоже хороша. Могла ведь сказать, что здесь за пузырь шатается вместо охранника.

Жирдяй на миг задумался, окинул меня оценивающим взглядом, а затем его лицо озарилось пониманием:

— Пресвятая Миардель! Я всегда считал, что братья братства не ошибаются, но теперь вижу — вас сюда посадили совершенно незаслуженно. Нужно доложить начальнику смены! — с этими словами тюремщик развернулся, собираясь уходить.

Я не поверил своим ушам.

— Что? Подождите. Так, может, вы соизволите меня отсюда выпустить? А то я вынужден буду пожаловаться этому, — блин как же его называют. — А! Бургомистру! Я пожалуюсь бургомистру Балога!