Сыскарь - Михей Абевега Страница 8

– С удовольствием приму ваше приглашение, – не стал я «тыкать» толстяку, несмотря на его разрешение. От меня не убудет, а ему, может, приятное сделаю.

Комиссар широким жестом распахнул перед моим носом дверь в дом и приглашающе повел руками:

– Проходите, любезный Штольц, будьте моим гостем.

Внутри бревенчатые стены терема оказались выбелены, что в сочетании со множеством высоких, но узких окон делало просторное помещение гостиного зала довольно светлым. В центре комнаты стоял большой массивный стол, окруженный не менее массивными, грубо сколоченными стульями. В центре стола сиял нарезным узором большой хрустальный графин, на треть заполненный бордовой жидкостью. Рядом стояло несколько хрустальных же стаканов и какая-то мисочка, накрытая тканой салфеткой.

– Прошу к столу, – пригласил меня толстяк и, пока я сражался с тяжеленным стулом, отворив дверь в смежную комнату, громко крикнул: – Фимка, подавай ужин! Да два прибора неси. Гость у нас. Вы не будете против, – повернулся он ко мне, вытаскивая из-за пазухи записную книжку в кожаном переплете, – если я пока что ваши приметы для рапорта запишу? Тут и писать-то почти нечего: расы человеческой, роста выше среднего, волосы темно-русые, глаза серо-голубые, лоб высокий, нос прямой. Особых примет не имеет. Фимка, ну где ты там уже?

Подоспевшая вскоре Фимка оказалась статной молодой орчанкой внушительных габаритов.

Облаченная в богато украшенное вышивкой и по фигуре приталенное платье в пол, с накинутым на плечи цветастым платком и огненно-рыжими волосами, заплетенными в толстую длинную косу, девушка являла собой удивительное зрелище. Красна девица, да и только. Ей бы еще кокошник на голову да сверхкомплект зубов спилить. И даже румян не нужно, ибо красноты и так в избытке. Пропорции радуют глаз: высокая пышная грудь, изящная тонкая талия, полные крутые бедра. Это бы все еще уменьшить раза в полтора…

– А?! – подмигнул мне комиссар, хлопнув ладонью по монументальному заду девицы. – Хороша красотка?!

– Угу, – кивнул я, на всякий случай чуть отстраняясь и ожидая, что в ответ на шлепок толстяк огребет сейчас от зубастой «красотки» нехилую оплеуху.

Однако ожидания мои не оправдались. Девушка, лишь снисходительно фыркнув, преспокойно разложила и расставила на столе принесенные приборы с посудой и гордо удалилась, плавно покачивая мощными бедрами.

– А давайте-ка, любезный Штольц… – толстяк потянулся к графину, – по стаканчику за знакомство. Вы же не против? Для улучшения пищеварения, так сказать, и создания благостной атмосферы.

– Почему бы и нет, уважаемый комиссар. – Против я не был. Соревноваться в пьянстве с таким закаленным выпивохой, как этот Мюллер, я бы не стал, но немного расслабиться можно. Никаких государственных тайн я все равно не выболтаю, ибо не знаю. Можно не переживать.

Содержимое графина оказалось какой-то фруктовой или ягодной настойкой, очень даже приятной на вкус.

– А вот скажите, уважаемый, – после приговоренного стакана решился я задать давно волнующий меня вопрос, – если я действительно оказался в другом мире, почему я понимаю ваш язык. Да ладно человеческий, почему я орков ваших понимаю?

– Видимо, – комиссар почесал затылок и последним глотком опустошил свой стакан, – наши миры близко друг к другу расположены на ветвях многомирья. Вы знакомы с теорией поливариативного древа?

– Нет, – мотнул я головой. От выпитого на голодный желудок алкоголя приятное тепло разлилось по всему телу, а мысли в голове перестали нервно скакать и обрели какую-то плавность течения.

– Тогда еще по одной, – безапелляционно заявил толстяк, вновь наполняя стаканы. – Представьте себе мироздание со множеством вариантов развития миров в виде дерева. Где от единого ствола, словно ветви, отделяются практически схожие миры, направившиеся по разным путям развития. Где даже самое мало-мальское различие в истории ли, географии ли и даже экономике приводит к очередному расщеплению ствола или ветви.

– Представил, – кивнул я, принимая наполненный стакан из рук комиссара.

– Отлично, – довольно улыбнулся тот. – Вот наши миры разошлись где-то совсем недавно и очень близки друг к другу географически.

Ни хрена себе «близки»!

– А орки?! У нас таких и в помине нет. Только в сказках.

– А орки, как и многие другие, попали сюда через порталы. Орки долго кочевали по миру и воевали со всеми подряд, но потом стали все больше склоняться к мирной жизни и постоянному месту жительства. Вот и разговаривают теперь не только на орочьем, а еще и на языках тех мест, где осели.

– Через этот ваш трансгрейдер попали? – Этот вопрос меня больше всего волновал. Раз сюда попал не случайно, значит, должен иметься способ вернуться обратно.

– Посредством схожих артефактов, только более мощных, – не стал меня разочаровывать комиссар.

– А как эта штука вообще работает?

– Хм, – толстяк сделал пару глотков вина, – если рассматривать мироздание как все то же дерево, можно представить, что ветки далеко не всегда тянутся параллельно друг другу. Колышемые ветрами случайных перемен, они частенько сближаются, пересекаясь и соприкасаясь. Но тонкий слой защитной «коры» не дает им срастаться и соединяться. Кроме того, каждая ветвь несет в себе немного отличающийся заряд, как электрические провода. В вашем мире ведь знакомы с электричеством?

– А то! – кивнул я, неспешно потягивая сладковато-терпкий напиток.

– Вот трансгрейдер и усиливает разность зарядов соприкасающихся ветвей, пробивая их кору-защиту.

– Как при электросварке, – понимающе согласился я. – А почему я тогда вывалился не в том же месте, где в портал угодил?

– Искривление пространства. – Комиссар хлопнул ладонью по столу. – Вы же знаете, что пространство нелинейно?

– Что-то слышал об этом, – нахмурив с умным видом брови, ответил я.

– Это только на гладком листе бумаги ближайшее расстояние между точками – прямая. А с помощью трансгрейдера можно пространство-лист смять и даже самые удаленные точки приблизить и совместить. Причем сдвиг может осуществляться не только по пространственным координатам, но и по временным. Трансгрейдер как бы слегка преобразует поля и материю, пробивая путь между мирами. И потому его еще для простоты называют преобразователем.

– Круто, – согласился я и с удивлением уставился на пустой стакан. Когда я все выпить-то успел?

– Фимка! – заорал мой ученый собутыльник во всю глотку. – Принеси еще настойки!

Орчанка появилась с подносом, плотно заставленным какими-то блюдами. Поставила его на стол, забрала опустевший графин и развернулась, чтобы уйти. Длинная коса, мотнувшись, шлепнула ее по низу спины, а я подумал, что в принципе девушка вполне даже привлекательно смотрится в этом платье, отлично подчеркивающем выдающиеся во всех смыслах достоинства.