Ритуал. Эпизод первый - Виталий Останин Страница 8

— Останься, — велела Шар’Амалайя, и гном без эмоций вернулся и уселся на пустой стул. — А вы, Антон Лисовой, присоединяйтесь. Мы с коллегой как раз спорим о версиях. Я уверена, что убийца проводил ритуал Торус, он же считает, что Бренн. Какой версии вы придерживаетесь?

И ехидно так в мою сторону посмотрела.

Вот же сучка анорексичная! Не могла не поддеть! Знает, что мне оба ритуала знакомы, как кроту — цвета солнечного спектра, и не упускает возможности это подчеркнуть. Заодно ставит в такую позицию, в которой мне либо мычать, либо признавать свое незнание и просить разжевать. Как следствие, я сразу же попадаю в положение младшего помощника старшего точителя карандашей, с соответствующим же отношением.

Ладно. Если кто-то хочет войны, у меня есть немного смертельного оружия. Называется — канцелярский язык. Я его годами оттачивал в общении с бюрократами.

— Боюсь, моя осведомленность в данном вопросе преувеличена вами, госпожа Шар’Амалайя. На сегодня мне известно лишь, что тело жертвы находилось помещенным в символ «сильма» алфавита Арахны, который, в свою очередь, был окружен глифами Юпитера. Кроме того, на лицо убитого были нанесены руны из орочьего алфавита. В ритуале же использовалась «живая» кровь, что подтверждает и вывод эксперта — убили Линькова после того, как он почти достиг смерти от потери крови. С учетом вышеизложенного, а также по оговорке моего уважаемого начальника, который упомянул, что орки уже около тысячи лет не использовали ритуальную магию, я предположил бы…

Тут я сделал несколько театральную паузу, оглядывая по очереди всех собравшихся в комнате агентов, и тянул ее ровно столько, чтобы в глазах эльфки появилось раздражение. После чего торжественно воздел палец к потолку:

— Что убийца — орк!

И прежде чем на меня обрушилось возмущение здешней начальницы, продолжил говорить.

— Я следователь и оперирую фактами. Когда мне нужно узнать что-то о конкретном виде магии, я обращаюсь к экспертам. И не делаю предположения о том, в чем не разбираюсь. Так что, если вы закончили экзаменовать новичка, я бы с удовольствием послушал мнение экспертов о ритуалах Торус и Бренн.

Некоторое время в кабинете царила холодная тишина. Такая зимой в поле бывает, когда ветра нет. Стоишь — и ничего не слышишь. Ни шороха, ни дыхания. Кажется, что ты один в целом мире. Мне даже зябко стало.

Нарушил молчание орк. Преувеличенно громко откашлявшись, он произнес:

— Пожалуй, Ноб, мне он тоже нравится. Госпожа, нам правда нужен следователь, так что предлагаю прекратить его экзаменовать.

Эльфка с некоторой задержкой кивнула. Конечно, понадобилось еще около двадцати минут совместного с «серебрянками» мозгового штурма, чтобы она перестала смотреть на меня волком. Не скажу, что мы нашли с ней общий язык, но под конец я даже получил право называть ее по имени, без статусной приставки.

Но сперва мы здорово поспорили. И вовсе не о том, какой обряд проводил убийца — Торус или Бренн, мне, кстати, так и не объяснили, о чем там шел спор. Все было гораздо прозаичнее.

Дело в том, что ни один из агентов не обладал навыками полицейской работы. Теорией — может быть, но без практики она не стоила ничего. Каждый из них, может, и был неплохим специалистом в своей отрасли магии, но не сыщиком. Соответственно этому они расследование и строили. Изучали найденные на месте преступления символы, сравнивали их с разными магограмами, запрашивали время восхода солнца в день убийства и в два предыдущих, спорили о влиянии одного глифа на другой… Но ни один из них не запросил отчет криминалистов — они вообще физический аспект следов не рассматривали! Про свидетельские показания и банальную логистику, я вообще молчу.

Хоть к супруге убитого съездили — на это их хватило. С ожидаемо отрицательным результатом: «У Жоры не было врагов!» На вопрос: «А почему ритуал был проведен в таком неудобном месте, как тропа от остановки к микрорайону?» мне небрежно ответили — «узел трех стихийных линий, это же очевидно». В общем, говорили мы на разных языках, а делать надо было одно дело.

На завибрировавший в кармане телефон я в пылу спора сперва не обратил внимания. Лишь когда чуткие уши эльфки дернулись, вытащил его из кармана и вгляделся в экран. Номер был незнакомым. Но для меня это было скорее правилом, чем исключением — кому я свой номер только не давал.

— Лисовой слушает.

— Это Мария Федоровна, — услышал я. — Из сто второй квартиры. Я только приехала, а Оленька сказала, что вы очень моего звонка ждете.

Не сразу, но я сообразил, кто это. Та тетка, которой не оказалось дома.

— Очень жду, — чтобы потом не пересказывать, я включил динамик на громкую связь. — Долгонько вы до дома добирались. Семь вечера.

— Так пока в больнице отстояла, потом еще в магазин, где работаю, заезжала. А пробки-то какие сейчас, сами знаете, часа полтора в автобусе просидела!

— Расскажите мне, что вы ночью видели, Мария Федоровна. Ваша племянница не смогла мне объяснить — то ли вы столкнулись с кем-то, то ли напугал вас кто…

— Видела я убийц, Антон Вадимович! — видать, с визитки мое имя и отчество прочитала. — Вот мне Оленька как рассказала, что вы приходили, я сразу и поняла, с кем ночью столкнулась. Не лицом к лицу, но видела!

Я со значением оглядел «серебрянок» и одними губами прошептал: «Свидетельские показания!» Про то, что на поквартирник меня силком отправил начальник, я старался не вспоминать, чтобы не портить минуту славы.

— Говорите, Мария Федоровна.

Женщина тут же вывалила на меня ворох совершенно не нужной и большей частью известной мне информации. Что работала она посменно в круглосуточном магазине в центре, что, почувствовав себя плохо, подменилась и отправилась домой. До дома добралась на последнем трамвае, от остановки, как и всегда, пошла пешком через пустырь мимо строительной площадки. Я ее не прерывал — вдруг что толковое бы сказала. Но нет. До тех пор, пока не добралась до «встречи» с неизвестными — ничего.

— И я смотрю, а там впереди свет такой, как могильный, на кладбищах в лампадках такой, бывает, горит. И фигуры чьи-то, две вроде. Я перепугалась, подумала, наркоманы какие-нибудь или еще кто, и от греха свернула с тропинки. Там, если уйти на Медведскую, кругом это место обойти можно. Крюк, конечно, с полкилометра, но лучше так, чем ночью с кем попало сталкиваться. Так ведь можно и до дома не дойти.

— Ясно-понятно, Мария Федоровна. А описать этих людей сможете? — без всякой надежды спросил я, уже успев разочароваться в свидетеле. Хотя кое-что важное она уже сообщила — убийц было двое.

— За полста метров ночью? — удивилась женщина. — У меня и в молодости такого зрения не было, а уж сейчас и подавно!

Тут мне на плечо легла крупная, поросшая серой шерстью, ладонь орка. Я недоуменно на нее покосился, а потом прочитал у него по губам: «Надо ехать к ней».

— Ничего, если я сейчас подскочу, показания под запись возьму, чтобы вам потом в город не ездить?