Красный бамбук - Влад Савин Страница 8

Я лично к этим мероприятиям отношение имею самое косвенное – раньше консультации давал, по поводу информации с компов «Воронежа», сейчас чаще от своей благоверной узнаю. Поскольку «иновременные» контакты, как самая важная тайна СССР, тоже входят в компетенцию «инквизиции». Может, что и раскопают еще – по мне, самая главная загадка, которую нам всем следует решать, ко всяким Дырам отношения не имеет. Конечно, если только в несветлое будущее не откроют, с которым нам бодаться пока еще рано.

Как нам коммунизм построить – не с научно-технической, это мы примерно знаем, а с общественно-политической точки зрения? Пройти по пути, по которому еще никто не прошел, с которого там мы свалились в канаву! Кто бы подсказал – вот если Ефремову это удастся, сам перед Пономаренко или хоть перед самим Сталиным просить буду, чтобы Ивану Антоновичу Золотую Звезду дали, хотя бы соцтруда.

А межвременные дырки – ну, когда коммунизм здесь построим, тогда и будет это актуальным, свет самого передового учения в параллельные миры нести. Хотя не удивлюсь, если я до этого доживу. Поскольку текущий 1955 год здесь явно не соответствует этому же году там – по научно-техническому развитию. За свой фронт скажу, наши атомные первенцы по концепции и тактико-техническим данным более похожи не на «китов» (лодки проекта 627), а «ершей» (проект 671, уже следующее поколение атомарин), а ведь даже «627х» не было у нас в строю в том пятьдесят пятом, тем более числом тринадцать единиц! И не только промышленность и технологии у нас идут с опережением, фундаментальная наука тоже. Только что вышла статья академика Александрова – одного из наших, посвященных в тайну «Рассвета» – про Большой Взрыв и «то, что было до него». Сначала он сделал научный доклад в Академии Наук, а потом уже статью выпустил для всех советских граждан, чтобы и всем, а не только светилам науки, понятно было, о чем речь. Это ведь в наше время считалось само собой разумеющимся, что вся Вселенная появилась из Большого Взрыва. А сейчас, в 1955 году – это, оказывается, вопрос еще спорный.

Георгий Гамов (бывший наш соотечественник, в 30-х годах сбежавший за границу, хотя все говорят, что ученый он все равно гениальный) утверждает, что все химические элементы таблицы Менделеева возникли при Большом Взрыве. И есть у него непримиримый оппонент – Фред Хойл из Британии, – который говорит, что Вселенная была всегда, а химические элементы постоянно создавались и создаются в недрах звезд и при взрывах сверхновых. И Хойл вроде бы доказал, что все элементы в Большом Взрыве возникнуть никак не могли. Обе эти версии Александров в своей статье сначала описал, а потом сообщил, что оба и правы, и не правы: по его гипотезе, сначала произошел Большой Взрыв, в котором возникли водород, гелий и немного лития – как Гамов говорит. А потом уже из этих трех элементов сформировались первые звезды, в которых постепенно появились все остальные элементы – как говорит Хойл. Александров даже указал на способ подтвердить свою гипотезу: если при наблюдении за космосом обнаружат, что там гелия больше, чем могло возникнуть в звездах, – значит, вселенная не существовала вечно, а был Большой Взрыв. И далекие галактики должны будут сильно отличаться от ближних – так как мы их видим такими, какими они были в далеком прошлом. Ну, Александрову легко, он ведь все это из наших книг из будущего узнал. Хотя, наверное, все равно пришлось потрудиться, чтобы сведениям из научно-популярной книги вид научной гипотезы придать…

Так же Александров высказал мнение, что микроволновое реликтовое излучение космоса имеет температуру не более 3 градусов по Кельвину, и указал на ошибку в расчетах Гамова, который посчитал, что оно не меньше 50 градусов. Наш академик даже утверждал, что это излучение в этом году уже было замечено радиоастрономами Пулковской обсерватории, хотя нынешние средства измерения пока недостаточно точны, чтобы в этом убедиться наверняка. Но в ближайшие годы, как только создадут более точные приборы, все будет установлено точно. Не ограничившись этим, Александров высказал предположение (хотя из книг нашего времени знает точно, что у нас была действующая теория), что во время Большого Взрыва или прямо перед ним Вселенная, бывшая сначала очень маленькой частицей, мгновенно раздулась до огромных размеров – больше, чем теперь мы можем видеть в телескопы! А потом уже взорвалась, когда огромная энергия «конденсировалась» – превратилась – в материю. И теории Эйнштейна это не противоречило, поскольку при том расширении не какой-то объект двигался в пространстве, а само пространство растянулось со скоростью куда больше скорости света. А мельчайшие отклонения, которые в той маленькой Вселенной были – когда она раздулась, стали облаками материи, из которых появились галактики. Правда, под влиянием чего именно Вселенная так стремительно расширилась, академик не смог сказать.

«Предвидя простой вопрос читателей: «если Вселенная сначала была маленькой частицей, то что же было тогда вокруг этой частицы?» – пишет Александров, – могу ответить только: «ничего». Так как все наше пространство, время и материя заключались тогда внутри частицы – вне ее не было ни пространства, ни времени, ни материи. Точно так же, видимо, их не было и до того, как эта частица – зародыш нашей Вселенной – появилась (и, возможно, она была не первой попыткой природы создать «что-то»). Но не думаю все же, что это «ничего» стоит рассматривать как «ничего абсолютное» – это будет значить лишь то, что там и тогда не было привычных нам понятий пространства, времени и материи. А что же было?.. Пока на это вряд ли можно дать ответ. Чтобы понять процесс возникновения Вселенной, нам предстоит изучить и узнать еще немало…»

Статья вызвала среди ученых споры: кто согласился с этой моделью, кто нет. Гамов сообщил, что перепроверил свои расчеты и вынужден признать большую точность модели академика Александрова. Хойл ни с чем не согласился, как и другие сторонники «вечной и несотворимой Вселенной». Однако опровергнуть никто не мог – фактов не было, а на все теоретические возражения есть ответ, что в скором будущем необходимые научные данные наверняка будут получены и или подтвердят, или опровергнут (но мы-то знаем, что подтвердят). Нашелся и у нас, среди советских ученых какой-то критик, который объявил, что данная гипотеза «противоречит марксизму-ленинизму, а потому не может быть верной», но его быстро заткнули – товарищ Сталин тоже с наукой нашего времени уже ознакомился, а без его санкции Александров, понятно, не стал бы свои работы публиковать.

И это не первый случай применения послезнания в науке. Наши ученые, посвященные в проект, уже рассчитывают, что на десять-двадцать лет ее развитие ускорят – и всего лишь за счет таких открытий, про которые в наше время всегда могли сказать: «странно, что раньше не открыли». Теперь в этой временной линии как раз и откроют. Такими темпами, в здешнем 1991 году вполне может быть наука и техника, как у нас в 2012-м? Так я еще и до полета советской экспедиции на Марс доживу! Или до открытия межвременных проходов – все ж любопытно узнать, что в той истории творится.

– Мой Адмирал, вы опять думаете о делах? – улыбается Анюта. – Можно забыть о них хотя бы сегодня? Хочется и потанцевать!

И оркестр заиграл «Севастопольский вальс», про золотые деньки. Надеюсь, в следующие несколько минут нам войны никто не объявит – а то, что где-то далеко на краю земли, обойдется без нас. Хорошо все же жить в сильной стране, которую все в мире уважают. Или боятся!