Рога Добра - Вика Кисимяка Страница 8

Мне было страшно, что однажды утром я увижу под окнами зомби или мумию, что восстала из могилы, или же дряхлые трупы людей, умерших много лет назад. Однако, судя по всему, система работала иначе: никто просто больше не мог умереть, в какой-то момент право на смерть отняли у всех живущих. Как говорится, кто не успел, тот опоздал.

Я отлично понимал, что Ад имеет отношение ко всем этим мерзким делишкам. Рай вряд ли санкционировал подобные странности. Они вообще выдают способность к воскрешению в очень редких случаях.

Я старался не злиться, ведь гнев – это смертный грех. Эти черти снова что-то устроили. Необходимо было это прекратить. Бог, как известно, вообще спокоен, как слон. Веками наблюдает, меланхолично терпит. Терпение у него, извините за каламбур, божеское. А потом оно кончается в самый неожиданный момент. Просыпаешься, а у тебя за окном потоп. Или чума. Или метеорит.

Перспектива умереть случайно меня не радовала, я все еще не обеспечил себе место на Небесах. В 2018 году скончаться в Москве, не успев раскаяться, было проще, чем многие думают. Просыпаетесь вы утром, готовый идти, вносить очередной платеж по ипотеке в валюте, а ее курс уже где-то на уровне Седьмого неба. Или платеж рассчитать нельзя, потому что теперь у нас все в Северокорейских вонах, а в Северной Корее ипотеки нет. И вот, вы уже умерли от ужаса, не успев попросить у Бога прощения за вчерашний разврат и чревоугодие, и попали прямо в Ад. А возвращаться в Ад я не планировал. Более того, я намеревался приложить все усилия, чтобы никогда больше там не оказаться. Одного раза хватило.

Мне хотелось впасть в уныние только от одной мысли о собственных перспективах, но я одернул себя. «Антон, ты выдержал курс процессуального права в лучшем университете страны. Ты заслуживаешь попасть в Рай!» – сказал я себе, и тут же осекся. Чертова гордыня. Можно вообще хоть шаг сделать в наше время, чтобы не согрешить?

На всякий случай попросив прощения у Бога, я разработал план действий с целью прожить праведную жизнь. И, видит Бог, у меня получалось! Черт, имя Господа нельзя поминать всуе! Ох, нельзя чертыхаться, помянешь нечисть к ночи… Да что ж такое-то!

Можно было бы, конечно, положиться на волю Божью и игнорировать хаос, который нарастал в мире смертных по неведомой мне причине. Однако все было не так просто. После знакомства с канцелярской системой оценки душ, устроенной Святым Петром, все еще крепким хозяйственником, переизбранным на честных выборах, я понял, что попасть в Рай еще сложнее, чем кажется. Недостаточно избегать греха, но еще и требуется делать благие дела. Обычная, ничем не приметная душа при попадании в Чистилище могла вообще никого не заинтересовать, ни чертей, ни ангелов. Да и бездействие при жизни грозило признанием человека виновным в еще одном смертном грехе – лени и унынии.

«Значит, надо что-то делать, – подумал я, когда на второй месяц в новостях появились сведения о том, что африканский диктатор-людоед никогда не умрет с голоду. – Хотя бы выяснить, на каком основании нечисть творит этот беспредел. Может, я еще и мир спасу?» – пришла мне в голову мысль. Так, стоп, опять гордыня.

Осознав, что мне все-таки придется пообщаться с Астаротом, я впал в уныние (за что тут же раскаялся, это все еще грех). Я сам прогнал его, когда демон явился ко мне, потому что не думал, что с герцогом вообще стоит контактировать. Теперь мне придется искать встречи со Злом самому, а это не самое легкое дело.

У меня был способ соприкоснуться с Адом, он никуда не исчезал все это время. Но для этого мне требовалось совершить самый настоящий грех. Я должен был позвонить бывшей.

С вампиршей Ясмин мы расстались не очень хорошо. Я просто исчез, выбрав жизнь, свет, радость. Мне удалось начать свой путь с чистого листа, где не было места для шикарных исчадий Преисподней с совершенно белыми волосами, мраморной кожей и синими глазами, смотрящими на твою сонную артерию. Ясмин была, конечно, великолепна. Уверен, она шикарна до сих пор, но похоть – грех! Господи, я злюсь на себя за то, что грешу, а гнев – это тоже грех!

Около недели мне потребовалось, чтобы собраться с духом и хотя бы просто посмотреть на номер телефона Ясмин в своем мобильном. Трусость – не грех. Наверное. Не знаю. Надо бы раскаяться на всякий случай. Контакт чудом остался в памяти телефона: во избежание нежелательных звонков, вернувшись из Ада, я стер немало информации.

Я расхаживал по Битцевскому парку в поисках уединения, будто кто-то, застав меня звонящим силам Зла, мог выказать осуждение. В наше время за это хвалят и повышают в должности.

Звонить мне не хватило бы духу. Возможно, вампирша даже не подняла бы трубку. Беспокоить ее днем, пока она спит, тоже было сродни самоубийству, а это точно грех. Дождавшись наступления темноты, я опустился на одну из парковых скамеек и решился написать Ясмин сообщение.

«Привет!», – настрочил я и тут же стер. Как-то несолидно, хоть и вежливо. «Как дела? Все еще в Аду?» – вторая попытка тоже была признана неудачной, так как звучала как насмешка. Подумав немного, я принял единственное, наверное, правильное решение. Если Ясмин еще готова была мириться с моим существованием и испытывала ко мне какие-то чувства, то есть лишь одно сообщение, которое я должен был написать.

«Мне нужна твоя помощь», – написал я и, не думая, нажал кнопку «отправить». Сообщение «ушло» и зажглось зеленым светом, как прочитанное. Возможно, стоило написать, что это Антон Шальков?

– Помоги себе сам, – раздался знакомый девичий голос над моим ухом. Я дернулся, взгляд упал на телефон. С момента отправки сообщения прошло две с половиной минуты. Оборачиваться в темноту было страшновато. – Ты же, вроде, решил, что самому удобнее и приятнее, когда сваливал.

– Ясмин? – протянул я, не совсем понимая, где она. В день нашего знакомства вампирша висела на потолке. – Быстро ты… – пришлось встать со скамейки, чтобы попробовать убежать, в случае чего.

Вампирша вышла из темноты и прислонилась к дереву, сверкая глазами. Она нисколько не изменилась за год, застывшая в возрасте двадцати пяти лет на веки вечные. Яс была одета не по сезону, так как холод ее не беспокоил. Ясмин нацепила джинсовые штаны на лямках, под которыми прятался красный вязаный топ без рукавов. Белоснежные волосы она заплела в две толстые косы.

– Мы всегда следим за своими, – отмахнулась она с видом величайшей скуки. У меня волосы встали дыбом от такого признания. Заметив мое замешательство, Ясмин рассмеялась. – Да шучу я, Шальков, успокойся. Просто была неподалеку.

– Ночью? В парке? – я все еще был напряжен.

– Про Битцевского маньяка слышал? – спросила вампирша.

– Про которого из них? – уточнил я, хотя вряд ли это было по-настоящему важно.

– Про всех! – хихикнула Ясмин, подходя ко мне. – Итак… – с этими словами она молниеносно замахнулась и влепила мне звонкую пощечину так, что в глазах у меня потемнело. – Это за то, что свалил, даже не попрощавшись.

– Допустим… – протянул я, валясь обратно на скамейку. Вампиры обладают огромной силой, а Ясмин сильно злилась на меня.