Война - Евгений Шепельский Страница 8

За дни, что я провел на посту архканцлера, даже имен дочерей Растара не удосужился узнать — слишком быстро развивались события, да и не участвуют дочери императора в игре за престол. Разве что во внешнеполитических играх участвуют — можно выдать их за монарха из соседней державы, для закрепления договора о дружбе, это да.

Однако теперь их уже никуда не выдашь…

На столе лежало завещание Растара — смятое, захватанное, с надорванными краями. Я избегал брать его в руки, словно оно было написано кровью чумного убийцы.

— Общих тел и ошметков тел вынуто из-под завала двести тридцать два… Считаем по головам и по правым и левым рукам, ваше… ваше величество. Как только будут найдены тела с остатками регалий — голубыми имперскими лентами — объявим принцев мертвыми…

Ну да, принцы носят голубые перевязи через грудь. По ним опознать можно, ленты эти как средневековый тест ДНК…

— Что говорят во дворце?

Я встал и прошелся по кабинету. Кот дрых на своем месте, на шкафу, однако делал это таким образом, чтобы не выпускать меня из виду. Чтобы господин архканцлер снова не исчез, видимо.

— Во дворце с-смятение и т-траур… все кто мог или захотел — разбирают з-завал.

Ну да. Пока — смятение и траур. И завал. Еще дня три будет эта катавасия. Затем наступит что-то вроде горького отрезвления умов. И к этому времени мне необходимо решить, что делать с короной Санкструма. Хотелось бы, конечно, эту самую корону вообще упразднить, превратить монархию в нормальную буржуазную республику, а себе оставить должность архканцлера — а затем просто канцлера, — однако в Санкструме лишь самые зачатки парламентаризма, и сразу никакой республики не получится… Страну тупо разорвут на куски уцелевшие князьки, кто-то — как Ренквист — обязательно объявит себя новым императором, и снова покатится кровавое колесо междоусобиц… Надо действовать не так споро.

— Что… среди уцелевших дворян?

— Смятение, ваше величество. Т-траур. Все на разборе завала, вдохновленные нашей фракцией, которую лично вы повелели направить…

Нашей фракцией… Уже и не скрывает…

Я прервал его взмахом руки.

— Маорай еще жив?

— Н-неизвестно.

— Ладно, Блоджетт… Теперь давайте поговорим откровенно.

— Погодите, ваше величество… Сначала, все же, прочтите завещание Эквериса Растара…

С огромной неохотой я взял завещание. Прыгающий стариковский почерк — очевидно, писал и правда сам Растар. Подписи, заверяющие подлинность — это важно. Лайдло Сегерр и Накрау Диос. Покойники, однако это не страшно — свое дело они сделали. Большая имперская печать. Дрожащая подпись самого Растара. Все как полагается. Я углубился в чтение. Так… доподлинный сын Эквериса Растара… герцог Аран Торнхелл… Объявляется единственным правомочным наследником короны Санкструма… так, так… А это что такое? Приписка в самом низу, почерк более резкий, небрежный, прыгающий — будто у писавшего окончательно сдали нервы. Да верно, так оно и есть — сдали, потому что не каждый день подписываешь смертный приговор одному сыну и ставишь палки в колеса другому…

— Блоджетт?

Старый бассет смотрел на меня немигающими печальными глазами с множеством кровавых прожилок.

— Да, государь.

Он знал, о чем я спросить его хочу, он вчера пытался рассказать мне об этом.

— Это писал сам Растар?

— Безусловно, г-государь.

— Растар не очень любил своих отпрысков, очевидно…

Старший секретарь замялся.

— Говорите. Говорите правду.

— Ненавидел всех, особенно м-мальчиков…

— Видел в них отражение себя: беспутное, умноженное кратно, бездарное, пьяное ничтожество, способное наломать дров на высшем посту, верно?

— Государь…

— Правду, Блоджетт!

Старший секретарь — он же герцог, один из главных, если не главный, манипулятор заговорщиков от Великих, отошел от стола к Законному своду, провел ладонью по кожаному переплету и вздохнул. Повернулся ко мне.

— Так и есть, государь. Ненависть была его движущей силой. Ненависть к отпрыскам… И она, эта н-ненависть, давала ему силы жить… Однако вас… — он помедлил, — вас, Арана Торнхелла, ненависть его не коснулась, и именно поэтому он передал корону в-вам, и никому иному!

Да как же не коснулась! Ох, дети, ох, средневековая наивность! Вы же понятия не имеете о психологии!

— «Заключить моих дочерей Авердалию, Артулию, Невербенду, Варзалию в разные монастыри Санкструма на веки и не освобождать ни при каких обстоятельствах. И да живут они там до скончания своих дней…» Чудесно, просто чудесно. Замечательно!

— Однако, смею заметить, в связи со с-смертями принцесс, повеление это утрачивает силу!

О да, хотя бы тут полегче.

— «Принцев же Хэвилфрая и Мармедиона заключить в подземелья Дирока…» Что такое Дирок, Блоджетт?

— Ог-громная темница в Нораторе… Строилась для д-дворян первоначально. Но там помимо дворян еще много кто содержится… Смутьяны разные…

— Политические узники?

— Именно, государь… Баламуты и смутьяны. И очень м-много д-должников.

— Мда… «…заключить в подземелье Дирока и ни при каких обстоятельствах не освобождать до скончания их дней, буде же их решатся освободить, иметь всегда приказ для начальника тюрьмы — умертвить оных принцев любым способом». Жестоко.

— Сие воля Растара, государь, — промолвил Блоджетт тоном, в который закрались крупинки льда. — Посмертная воля Растара священна. Однако по п-причине гибели принцев…

— Да-да, этого можно не делать…

— Безусловно, государь. Этого можно не делать. Однако для соблюдения воли, можно перенести опознанные трупы принцев в Дирок и похоронить в неких казематах…

— «…Объявить принца Варвеста вне закона и способствовать его поимке. Если же принц Варвест будет пойман — заключить его в Дирок навечно вместе с братьями, однако же каждого держать раздельно и не допускать меж ними сношений. Умертвить принца Варвеста так же, как иных принцев в случае заговора в его пользу». Гуманист Растар, что тут скажешь… «Ежели принц Варвест не будет пойман за два года от оглашения завещания, отрешить императора Арана Торнхелла-Растара от трона навечно и заключить в Дирок пожизненно. Поступить с Торнхеллом-Растаром в случаях заговора в его пользу так же, как с иными принцами…»

Я посмотрел на Блоджетта.

— Посмертная воля государя… — промолвил он тихо.

Шурик фыркнул, спрыгнул на пол и вразвалочку удалился на нижние этажи. Имел он в виду посмертную волю государя.

— Вы прочли вчера приписки на балу? Те из них, что касаются заключения в темницу принцев крови?

— Н-нет, государь. Это дело касается лишь нового императора и его приближенных…