Гамбит Айвенго - Саймон Хоук Страница 8

Подозрения Приста о том, что программирование имплантов была частично заблокировано, подтвердилось после их высадки на материк со всем снаряжением. Он также понял, что реф был не лишен ироничного чувства юмора, когда тот повернулся к ним и произнес слова: «Сэр Вальтер Скотт», и они мгновенно вспомнили вещи, которых никогда не знали.

Они стояли на берегу и смотрели, как основательно модифицированный десантный катер устремился назад к небольшому, продуваемому всеми ветрами островку у побережья. Его двигатели были заглушены до такой степени, что их было едва слышно, и Лукас подумал о том, какое впечатление могла бы произвести их высадка на проходившего мимо саксонца. Но там не было разгуливающих саксонцев, впрочем, как и норманнов. Берег был пуст и спокоен. Ничто не нарушало умиротворенность ночи, если не принимать во внимание шума ветра, рокота прибоя и криков нескольких чаек. Они были одни. Высадившиеся на берегу времени.

Не произнеся ни слова, они начали медленно двигаться вглубь суши, каждый переживал незнакомые воспоминания. Четверо мужчин в криогенах были накачаны химией и тщательно допрошены, чтобы в распоряжении команды оказалась информация, которая поможет перевоплощению. В то же время не было никакой гарантии, что имплантированные в мозг сведения позволят им отыграть спектакль успешно. Была тысяча вещей, которые могли пойти не так, – такова была природа спецопераций. Риск был частью игры.

Люди, место которых они заняли, были захвачены незадолго до их прибытия в минусовое время. Их допрашивали круглые сутки все то время, пока команда готовилась к заданию. Информация, добытая у Айвенго, познакомила Лукаса с его происхождением и текущим положением дел.

Бразды правления Англией по-прежнему находились в руках Иоанна Безземельного. Ричард все еще не вернулся из плена. Главным козырем Лукаса было то, что Уилфред из Айвенго и Ричард были товарищами по оружию во время Священных войн, а Ирвин понятия не имел, что он был фальшивым Айвенго. Возможно, настоящий Плантагенет смог бы распознать изменение в старом друге, но Ирвин будет слишком занят отыгрыванием собственной роли, чтобы что-то заметить, если только Лукас не совершит какую-нибудь фатальную ошибку. Лукас предполагал, что Ирвин, несмотря на преимущества, которыми он обладал, будет также обеспокоен, чтобы его «друг и вассал» из Айвенго не почувствовал изменений в своем короле. Это была игра с двойным блефом, когда обе стороны пытаются сохранить покерфейс, чтобы ничем не намекнуть на карты, которые держат в руках.

Финн и Бобби, с другой стороны, могут оказаться в значительно более опасном положении, ведь те, кого им предстоит ввести в заблуждение, будут не актерами, а вполне себе реальными людьми. Робин Гуд и Маленький Джон снискали широкую известность как «вольные стрелки», это означало, что им придется быть легкими на подъеме. Что касается Хукера, то все его сомнения были спрятаны за стоической внешностью.

Реальный Айвенго провел много времени вдали от Англии, сражаясь в крестовых походах. С ним должны были произойти определенные перемены, но было неизбежным, что, рано или поздно, Лукасу предстояло встретиться с его «отцом». Если кто и мог пробить его маскировку, то этим человеком станет Седрик. Так как они были в средневековье, вероятность того, что будет разоблачена их истинная природа, была нулевой. Кто бы в этом периоде времени даже мог помыслить о косметической хирургии? Кто смог бы заподозрить, что солдаты из будущего времени станут выдавать себя за рыцаря, оруженосца и пару саксонских преступников? И все же, это были времена больших подозрений. И если никому в голову бы не пришло, что Робин Гуд – самозванец, то легко могло возобладать мнение, что его кто-то заколдовал, а персоны, именующие себя Айвенго и Поньяр, на самом деле были своего рода волшебниками или колдунами, замыслившими сотворить зло. За время своей воинской карьеры Лукас неоднократно пытался представить собственную смерть в самой разной манере, от удара меча или пули до стрелы или топора палача. Но он никогда на рассматривал возможность быть сожженным у столба. Он представил сейчас.

Они разбили лагерь в лесу, предпочитая дрожь от ночного воздуха риску разведения огня. Лукас посчитал, что с ними и так может много чего случиться после того, как они приблизятся к Эшби. Было неразумно провоцировать судьбу до того, как им предоставится возможность провести разведку. Они прихватили с собой провизию, так что не испытывали голода, но все поели в молчании, после чего отправились на боковую среди деревьев, с перерывами на караул. Это было как затишье перед битвой. Ночь прошла без происшествий, позволив Лукасу осмыслить его «воспоминания».

Судьба не была благосклонна к Ричарду во время последнего крестового похода. Было заключено еще одно перемирие с Саладином, но его заключили главным образом для того, чтобы сохранить лицо. Саладин был умелым и коварным воином, и его положение только укрепилось из-за разногласий в рядах Ричарда. Значительная часть норманнских рыцарей Ричарда присягнула на верность Филиппу Французскому. Большинство этих рыцарей принадлежало к орденам рыцарей святого Иоанна и тамплиеров. Эти же самые рыцари, тамплиеры и госпитальеры, приняли сторону Иоанна Анжуйского против его брата. В то время как Ричард отсутствовал, изображая странствующего рыцаря, Иоанн укрепил свою власть, подначиваемый той частью норманнской знати, которая больше всего выиграла от его пребывания на троне. Земли и поместья большинства баронов, сохранивших верность Ричарду и отправившихся с ним на его войну, были отобраны Иоанном без их ведома, и он грамотно распределил эти владения среди своих ставленников, чтобы укрепить их поддержку. Среди этих несчастных, ныне безземельных рыцарей, фаворит Ричарда Айвенго потерял свой феод одним из первых. Он возвратился в родную Англию, устав от войны и без гроша в кармане, даже без фамильного доспеха. По меньшей мере, о последнем позаботилась армия США. Лукас получил доспех из найстила, который, будучи тяжелым, чтобы не вызывать подозрений, был все же намного легче обычной брони того времени. Он был значительно более подвижным и неуязвимым для мечей и пик.