Ремесло Небожителей - Игорь Вереснев Страница 8

Предупреждать третий раз не потребовалось. Секунда – и комнатушка опустела, последний из телохранителей прикрыл за собой дверь бесшумно, но плотно. Староста тут же протянул генералу свиток, подтолкнул вперёд единственную оставшуюся в комнате старуху:

– Вот, сестра её. Ей она всё и рассказала, а уж эта – мне. А я – исправнику в волость депешу отправил. А он…

– Цыц.

Бед-Дуар подвинул стоящий в ногах кровати табурет, так чтобы оказался он под лампой, сел, развернул свиток. Именная грамота, выданная Лали Волич. Место рождения – Устричная Бухта, Песчанская волость, Юго-Западный округ. Год рождения – 967-й, год мены – 990-й. Отец… Мать… Он перевёл взгляд с портрета на лицо умершей. «Старуха» была младше его. Совсем уж неудачно поменялась, раз и на пятнадцать лет тела не хватило.

Он взглянул на вторую женщину:

– Значит, ты её сестра?

– Двоюродная, по батюшке, – закивала та. – С Лалью мы погодки, и живём на одной улице. В детстве, помню…

– Говори, что она тебе о Светлых Богах рассказывала, – перебил её Бед-Дуар.

Старуха замолчала, неуверенно покосилась на старосту.

– Этова… ну так разум у неё от хвори помутился. Вон, и лекарь сказал…

– Говори. Всё. Подробно, – с расстановкой повторил генерал.

Старушка поспешно закивала:

– С весны захворала она сильно, последний месяц и не вставала почти. Я к ней каждый день захаживала, похлёбку там сварить, прибраться. А третьего дня она мне и говорит: «Яраль, помираю я. Признаться должна». Яраль – это меня так кличут…

– Дальше!

– Стало быть, рассказала она, что дитё своё не от супруга прижила. Что замуж уже тяжёлая пошла, бесчестье скрыть хотела.

– Муж её рыбаком был. Десять лет как утоп, – поспешно вставил староста.

– Ну да. Так вот, Лаль тоже однажды чуть не утопла. Собирала устриц в потаённом месте, да и попала в прилив. Унесло её в океан, там бы и конец девке. Да подобрала её железная рыбина, а в рыбине той – Светлые Боги. Лаль говорит, они брат и сестра, да кто же их знает? Обое высокие очень, бледные, волосы белые, глаза зелёные. Когда разговаривают – губы не шевелятся, рты закрыты, а всё слышно. Ещё картинки они ей показывали – будто сон, только наяву. Не иначе землю свою заокеанскую, Вирий. Вот Лаль и решила, что заберут они её с собой. Обрадовалась.

Старуха замолчала, перевела дыхание.

– Дальше, – поторопил генерал.

– Так не забрали её, вернули назад. Уже тяжёлую вернули, хоть Лаль клянётся, что не ложилась со светловолосым тем, как с мужем.

– Откуда же она знала, что беременна?

Старуха развела руками:

– Говорю, разум у сестры помутился. Я же помню, как на самом деле было – на две недели она тогда пропадала. Потом вернулась в деревню. Спрашивали, где была, – молчит. Не иначе с заезжим женишком сбёгла, а он обрюхатил, да и бросил.

– Дочка у неё и впрямь чудная, – прошептал староста.

– Да, необычная девушка, – подтвердил лекарь. – Я лечил её однажды. На родителей непохожа совершенно. Цвет кожи, волос, глаз – чрезвычайно редкое сочетание, прежде я таких не встречал. И чрезмерно крупная для своего возраста. Ей тогда лет четырнадцать было? А ростом как взрослая женщина.

– Эт когда её сильничали? – уточнил староста. – Двенадцать. Она ещё выросла после. С ваше сходительство будет.

– Тем более. И безупречно здоровая, что тоже необычно для детей бедноты. Собственно, мне и лечить её не пришлось, организм сам восстановился.

Бед-Дуар быстро переводил взгляд с одного на другого. Затем вновь посмотрел на старуху:

– Почему твоя сестра решила, что это были Светлые Боги? Они сами так себя называли?

– Так этова… а кто ж они тогда? Светлые Боги, во всех сказках их так зовут.

– Ещё раз спрашиваю, сами они себя как называли? Сестра говорила?

– Говорила. Ох, запамятовала я… а, ну как же! Наблюдальщики!

– Наблюдатели, – поправил Бед-Дуар.

Он закрыл глаза на несколько секунд. Значит, всё правда. Малограмотная старуха не смогла бы придумать эту историю.

О беловолосых Наблюдателях, отслеживающих всё, что происходит в Наземье, Бед-Дуар знал давно и надеялся однажды встретиться с ними лицом к лицу. Зачем? Там видно будет. В конце концов он командует княжьей стражей, отвечает за безопасность державы. Но сейчас происходило иное. Если рассказ умершей старухи правда, то Наблюдатели не только наблюдали.

– Что ещё рассказывали сестре эти Наблюдатели?

– Так картинки про Вирий…

– К лешему твой «вирий»! Важное что-нибудь. О Небожителях например?

Старуха покачала головой.

– Нет, ничего такого не говорила. Мол, остальное они только дочке рассказать разрешили.

Бед-Дуар повернулся к старосте:

– Я правильно понимаю, в деревне девки нет? Где она?

– Так она годика четыре тому как на мену улетела. И не вернулась.

Генерал даже зубами скрипнул от такого известия.

– Четыре года, не путаешь? Сколько ей лет тогда было?

– Шестнадцать. Именную грамоту получила, и только мы её и видали.

– Что-то ты врёшь. Ни одна девка не станет меняться в шестнадцать. Им замуж выйти нужно, детей родить, пока молодые.

– Небесами клянусь, не вру, ваше сходительство! Я ж говорил – чудная она! Грит, монеты нужны, чтоб арифметике в стольном университете учиться и прочим премудростям. Как будто ей волостной школы мало!

– Почему же ты не доложил, если она такая «чудная»? О всякой ерунде доносы пишешь, а тут молчок? Ты для чего на должность поставлен? Княжьими глазами и ушами быть или мзду с деревенских тянуть?!

Староста струхнул не на шутку. Ничего, лишь бы в штаны не навалял, подумал Бед-Дуар со злостью.

– Так… ваше сходительство!.. девка и девка, дура – что о ней сообчать? Я ж не знал, что государственный интерес. Да вы не сомневайтесь! Приметы разошлите по волостям, вмиг объявится, кто с ней мену делал. С такими приметами не объявиться никак нельзя! А там уж и саму девку отыщите.

– Да, тело приметное, – поддержал лекарь. – Найти, у кого оно сейчас, труда не составит.

Бед-Дуар посмотрел на них, вздохнул молча. Встал, пошёл к двери. В хибаре делать было нечего, да и в деревеньке тоже. Уверенности этих простаков он не разделял. Знал нечто такое о мене, чего никому из наземцев знать не полагалось.